p>Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Предлагаемое вниманию читателя произведение было написано Микаэлем Олександровичем Ментальным в глубокой молодости, задолго до того, как он стал известным белорусским детским писателем. Ценители творчества Микаэля Олександровича будут потрясены тем, насколько этот опус отличается от книг, которые прославили писателя, и за которые его так любят маленькие читатели. Вы не встретите здесь ни кузнечика Ростислава, ни черепашонка Блям-Блюма, ни любимого детьми головастика Готфрида. Шокирующая и бескомпромиссная жестокость «Неожиданных кровавых развязок» заставит вас взглянуть на образ Ментального под совершенно иным углом, и ужаснуться от того, что предстанет перед взором.
Первыми читателями этой книги стали друзья Микаэля Олександровича, которые обнаружили её в архиве писателя. Они были глубоко потрясены прочитанным и долгое время не решались представить повесть широкой публике. Через сто срок восемь лет оставшиеся в живых внуки друзей Ментального решились на смелый шаг и устроили первый публичный показ рукописи: в ходе пресс-конференции рукопись была вынесена на сцену и продемонстрирована ошарашенным журналистам с безопасного расстояния. Но даже такое поверхностное знакомство с книгой глубоко травмировало многих присутствующих и вызвало вихрь рецензий в прессе. Вот самые яркие из них:
«Я такого никогда в жизни не видел!», журнал «Минский Станок»
«Ошеломительно!», журнал «Шлем Готфрида»
«Волосы дыбом!», газета «Современный Барбер-Шопер»
«Это самое жуткое, из того что мне так и не довелось прочитать», дядя Лёша.
Однако, некоторые исследователи жизни и творчества Ментального вспоминают, что Микаэль Олександрович однажды упомянул «Неожиданные кровавые развязки» причем в качестве цикла рассказов, и даже сообщил о планах их издания. Один из читателей, перед которыми он тогда выступал, спросил его, зачем книге дано такое название – «Неожиданные кровавые развязки», ведь из-за этого названия, кровавые развязки, которые ожидают читателя, перестают быть неожиданными, на что М. О. Ментальный с присущей ему моментальностью высказал предположение, что, скорее всего, в зале собрались исключительно дремучие долба@бы, которые ни@уя не понимают в пост-модернизме, после чего встреча с читателями почти моментально завершилась, а «Неожиданные кровавые развязки» были засунуты глубоко в архив на долгие годы.
И вот теперь мы предлагаем вам насладится этим возрожденным произведением и надеемся, что оно оставит яркий след в вашей душе и, возможно, на вашем диване.
α
…на что получили энергичную отповедь, в том смысле, что не для того я делюсь семейными проблемами с коллегами за стаканом пива, чтобы сразу получать дебильные советы, а просто чтобы разбавить мало остроумную беседу, и что если нужен будет конкретный совет, то я так об этом заранее и скажу, а пока рассчитываю исключительно на реакцию вроде «да-а-а» и сразу за этим «ну, наливай», а потом зазвонил телефон и через минуту оказалось, что время моего пребывания в этой чудесной пивнухе сокращается, поскольку семье через полчаса понадобятся «яблочки и чего-нибудь к чаю», а Лёха сказал «спасибо, что напомнили, мне заказали чупа-чупс, а я и забыл», а Андрюха сообщил, что возьмёт просто ещё пару пива домой для себя, и может жена присоединится, и все решили, что это правильно, потому, что неделя была нервная, и поэтому всего час в кабаке – это мало, чтобы снять стресс, и тогда после паузы, я решил рассказать свой сон, а точнее, как проснулся в субботу утром с остатком сна в сознании, как какой то мужик, а может и я сам, просыпаюсь в субботу утром с остатком сна, что якобы вчера усугубил в каком то кабаке на углу 75-й и 79-й, и это по какой то причине страшно важно, и этот кабак обязательно нужно найти
β
…и сразу проснулся, целиком, не ощущая ни капли дремоты, с сознанием, заполненным образами только что виденного сна, точнее одной конкретной картиной, как прихожу в себя в пустом кабаке, онемевшая щека на кафельном полу, чувствую запах рассвета и мокрой тряпки на швабре, которой рядом орудует толстая уборщица, серый свет из окон отражается от мокрого пола, слепит глаза, длинные тени железных ножек стульев и столов тянутся под барную стойку, а затем разом оказываюсь на улице, видя выкорчеванные бордюры и снятую тротуарную плитку, черные и красные пластиковые трубы разных диаметров застывшими дугами червей вытарчивают из перекопанного тротуара вверх, выше головы, а я зябко засовываю голову в воротник, замечая, что от волос идёт пар, и вижу мужика в оранжевой робе дорожного рабочего, который методично х@ячит кувалдой кусок бордюрного камня – вот откуда эти ритмичные спазмы внутри черепа, – «дружище, где я?», и голос глохнет в вате, набитой в уши, и не слышен за ударами кувалды, или это кайло; «вот, х@ло с кайлом» думаю я и хлопаю оранжевую робу по плечу, а она поворачивается, и я повторяю вопрос, чтобы услышать «угол 75-й и 79-й, такси здесь не поймаешь, видишь – перерыто все, ремонт б@я, пи@дуй пешком до остановки», и с этими словами