пей. Я в прошлом бармен, так что мешать – моё призвание.
Грейс слегка улыбается и пьёт.
Спальня. Горит ночник. Свет снизу сбоку. Играет Russ Landau – Melancholy. Съемка снизу. Тело Грейс. Вертикально покачивается в ритм. Совершенные формы. Свет подчеркивает их. Запрокинутая голова, длинная тонкая шея, приоткрытые губы, закрытые ресницы. Рука Аки поднимается, ползёт вверх по ее животу, боку, проглаживает кожу. Изображение мутнеет и двоится, жёлтые блики, музыка громче.
Грейс выходит из душа. Аки выходит из спальни. Аки, с улыбкой только что проснувшегося человека:
– Ты гейша?
Подходит к ней ближе, приобнимает за талию, осторожно прижимает к себе. Грейс еле заметно улыбается. Аки ставит турку с кофе на плиту. Разворачивается, прислоняется к краю шкафчика, опирается о шкафчик раскинутыми руками. Улыбается.
– Я хочу преподнести тебе какой-нибудь подарок.
– Я не люблю получать подарки от мужчин. Это создаёт впечатление, что меня покупают.
– Ты независимая… Но я ведь уже добился от тебя расположения, мне ничего не нужно покупать. Поэтому подарок будет просто от чистого сердца…
Столик. Две пары рук, мужские и женские, играют в карты. Мужской голос:
– Как твой новый мальчик?
Женская рука достаёт тонкую сигарету, подносит к женским губам, закуривает.
– Похоже, он всё-таки собирается сделать мне дорогой подарок. Похоже, ты проспорил.
– Ну, это мы еще посмотрим.
– Туз. Ты проиграл. И в этом тоже.
– Ах, черт. Почему тебе так везет?
– Потому что ты неудачник. Бедный, бедный мистер М.
Прошло пару недель. Грейс теперь не каждый вечер ужинала в ресторане, а только пару раз в неделю. Зато с Аки они виделись почти каждый вечер. Или в его квартире, или в ее. У нее была уютная ретро-обстановка в стиле начала 20 века: дубовые панели, стены в мелкий цветочный узор, зеленые абажуры с кисточками. Всюду идеальный порядок. Дома Грейс ходила в шелковом халате. И не теряла при этом своего роскошного имиджа. Макияж у нее всегда был идеальный, всегда прическа. Вела она себя одинаково во всех ситуациях. Шла по улице, как будто занималась сексом, и занималась сексом, как будто шла по улице. Она с одинаковой грациозностью и подносила сигарету к губам, и чистила утром зубы.
Всегда эта томно-скучающая полуулыбка, нешироко открытые глаза, шея расслабленно наклонена набок, движения плавные. Грейс никогда никуда не спешила, даже когда опаздывала. Никогда не повышала голоса, даже когда была недовольна. Аки никогда не видел восхищения в ее глазах, но ее улыбка говорила о том, что она довольна.
Каждый день Грейс была в новом образе, но каждый раз в безупречно элегантном. Она выделялась среди других красавиц тем, что к ней нельзя было придраться ни в чем. Неформально-молодёжные вещи она не носила. Если наряд выставлял напоказ одну часть тела (вызывая слюнки у окружающих), то скрывал все остальные, так что в вульгарности ее тоже нельзя было обвинить.
Аки