полагать, что нежные чувства связывают прославленного генерала вовсе не с дочерью, а с самой вдовствующей императрицей.
Понятно, почему не ладил с Марией Фёдоровной император. Ведь он не был её сыном. Возьмём вот такой характерный эпизод, лучшим образом подтверждающий то, что, впрочем, и без того довольно убедительно доказал Г. С. Гриневич.
Н. А. Саблуков, который провёл личное подробнейшее расследование трагедии 11 марта 1801 года и оставивший записки, указывал, что новоиспечённый император, который увидел изуродованное лицо своего отца, накрашенное и подмазанное, был поражён и стоял в немом оцепенении. Тогда императрица-мать обернулась к нему и с выражением глубокого горя и видом полного достоинства сказала: «Теперь вас поздравляю – вы император!» При этих словах Александр (тот, кого мы полагали Александром. – Ред.), как сноп, свалился без чувств, так что присутствующие на минуту подумали, что он мёртв, императрица взглянула на сына без всякого волнения, взяла снова под руку Муханова и, поддерживаемая им и графиней Ливен, удалилась в свои апартаменты. Прошло еще несколько минут, пока Александр пришёл в себя…»
Интересно, что Мария Фёдоровна не кинулась к нему, не склонилась над ним, хотя, как известно, именно старшие сыновья Александр и Константин были особенно любимы ею до обожания, а спокойно удалилась. Разве она бы поступила так, если б в обморок, почти замертво, упал родной её сын? Разве мать способна поступить вот так равнодушно и хладнокровно? Но Мария Фёдоровна поступила так, потому что наверняка знала о причастности новоиспечённого императора к цареубийству, а равнодушие к его обмороку свидетельствует о том, что она знала, что это не её сын… Можно себе представить, каково было тому, кто был в ту ночь назван императором. Ведь он оказался заложником в руках истых, коварных и весьма опытных злодеев, для которых жизнь человеческая – сущие пустяки. Ведь это именно они, используя удивительное стечение обстоятельств – поразительное сходство Симеона Афанасьевича Великого, внебрачного сына императора Павла, с его старшим законным сыном, решили разыграть свою карту и, устранив Александра Павловича, подменили его Симеоном, сделав того соучастником злодеяния. Только этим можно объяснить то, что в первые дни правления нового императора цареубийцы повели себя независимо, нагло, пытаясь как можно скорее добиться того, ради чего они пошли на преступление. А стремились они к введению конституции, ограничению власти императора, а, если точнее, то разделению власти между ним и ими, а если ещё точнее, то к полному захвату власти в свои руки.
Багратион на двух фронтах – боевом и любовном
А между тем в Западной Европе сгущались грозовые тучи… Революция – это война. И Франция воевала, навязывая кровавую бойню всему континенту и даже выходя за его пределы. А ведь участия России в наполеоновских войнах можно было избежать, если бы в 1805 году у императора, известного под именем Александра, была хотя бы капля веры православной…
По