викингов не знал ни о поисках Гротти, ни о воле конунга. Они шли торговать в Хольмгард, значит, с русами ссоры не затеят, но до Гардарики ещё далеко. Многие из них были не прочь поживиться в пути. Встреченные поселения финнов не выглядели хорошо укреплёнными, мужчины хоть и были суровы, но всё же не чета викингам, да и немного их, а женщины казались белы и красивы… Многие недоумевали, почему ярл не даёт своим людям повеселиться.
Но если сородичи-шведы не роптали вслух, понимая, что Ворон замышляет нечто мудрое, то команда снеккара «Морской бык», на три четверти состоявшая из норвежцев, нанятых Гормом прошлой зимой, не скрывала недовольства.
– Нас нанимали как воинов, – говорили они между собой. – А трудимся мы перевозчиками шведских товаров! Стыдно! Викинги мы или трэли трусливые?
– Шведы растеряли свою доблесть, а скорее, не имели её никогда, – вторили им другие. – Видели, как ярл ходил в гости к вожакам этих лапотников?
– И мечи им для того только нужны, чтобы в ногах путаться!
– Скоро станут под стать плешивым богомольцам Ирландии! Те уповают на своего бога, а сами и пальцем не пошевелят для защиты!
– Устроим вик сами! Подадим пример этим трусам, пусть пойдут за нами хоть бы из зависти!
– Ну их к троллям! Справимся сами!
– Вик! Во славу Одина!
На подобную болтовню можно было не обращать внимания, но день ото дня она становилась всё громче.
Ничего другого от наёмников ждать не приходилось, и ярл уже начал жалеть о том, что взял их с собой. Он вообще не любил наёмников, хотя признавал, что они незаменимы на войне – отвлечь на себя, измотать боем противника, сложить головы хотя бы все до единой, сохранив тем самым собственных воинов конунга для решающей, победной схватки. В торговом же походе от наёмников толку не было – они пригодились бы разве что для защиты, но кто в этих местах отважится напасть на флот викингов?
Норвежцы соскучились по боям, и их жажда битвы грозила перекинуться на шведов.
Однажды вечером викинги устроили привал на Ореховом острове. Драккары вытащили на берег, развели костры, стали готовиться к ночлегу.
Остров Ореховый был известен всем ходившим в Гардарику водой с севера, однако оставался необитаемым – невысокий безлесый холм над водами озера Нево, обиталище крикливых чаек, открытое всем ветрам. Очертаниями остров напоминал орех, за что и получил своё название. К острову невозможно было подойти незаметно, потому так любили отдыхать на нём путешественники.
Распорядившись об устройстве лагеря, ярл Торкель решил пройтись по острову, чтобы отдохнуть и подумать. Он неторопливо шёл вдоль берега, постепенно уходя вглубь острова – благо Ореховый не был широким и берег не пропадал из виду. По обе стороны несла свои воды Нева – сегодня необыкновенно спокойная, а вдали мерцали костры лагеря, слышались голоса и песни. Торкель прислушался – так и есть, снова затянули боевую, от которой руки сами тянутся к оружию. Скальд Гуннлауг