Но почему-то западные страны поддерживали Саддама годами, даже давали ему оружие.
Иногда кажется, что все вокруг ненавидят курдов. Список наших трагедий бесконечен.
Обычно март – это одновременно и лучшее и худшее время в году для курдов, потому что в это время мы справляем Навруз, это наш общий с персами праздник, который символизирует начало весны. Считается, что именно в Навруз злой Зухак, поедающий мозги детей, был побежден кузнецом Кавой.
В последние дни перед Наврузом наша квартира всегда наполнялась божественными запахами еды. Айи и мои сестры делали долму, заворачивая в виноградные листья начинку из помидоров, цуккини, баклажанов и лука. А еще готовили картошку, начиненную фаршем со специями (кроме одной картофелины, которую мы всегда оставляли пустой – на удачу тому, кому она попадется).
За несколько дней до Навруза мы со всеми нашими соседями украшали балконы разноцветными фонариками и флажками: красными, зелеными белыми и желтыми, как на флаге Курдистана. А в день праздника мы наряжались в национальные платья и отправлялись в путь на микроавтобусе. В этот день я всегда выходила на улицу.
То, что мы празднуем, очень не нравилось режиму, и они выставляли много полиции на улице. Нам разрешалось праздновать только потому, что они знали, как упрямы могут быть курды: если запретить праздник, могли вспыхнуть протесты. Но нам все равно требовалось официальное разрешение, которое достать было трудно. Обычно нам не позволялось проводить праздник на улицах. Вместо этого нам приходилось ехать на нечто вроде пустыря под названием Хак аль-Рми на окраине Алеппо, где армия обычно тренировалась в стрельбе, так что если перевести название дословно, то получится «стрельбище». Место было невзрачное и каменистое, и мы брали с собой много подстилок, на которые усаживались, и устраивали пикник.
Честно говоря, иногда я мечтала о том, чтобы этот праздник запретили, потому что мне очень не нравилось туда ездить. Во-первых, спуститься вниз с пятого этажа для меня было мукой, даже несмотря на помощь родных. Затем, когда мы наконец-то добирались, на пустыре всегда было очень шумно и многолюдно, и еще было очень некомфортно сидеть на твердой земле. И я, конечно, не могла увидеть национальные танцы или людей, поющих наши национальные песни. К тому же нам постоянно нужно было следить за тем, что мы говорим, потому что в толпе были продавцы надувных шариков, мороженого и сладкой ваты, о которых шептались, что они – шпионы Асада. Но мы и так всегда были очень осторожны. Было и хорошее. Вечером разжигали большой костер, вокруг которого люди танцевали, а в темное небо запускали фейерверки.
Затем, через неделю или около того, появлялись новости об арестах организаторов, арестовывали также людей, которые строили сцену для музыкантов и настраивали звуковую аппаратуру. В 2008 году полиция во время Навруза застрелила трех молодых парней, и стали раздаваться призывы запретить праздник. Потом режим объявил, что отныне вместо Навруза будет отмечаться День матери. Видите, какие лукавые