возникла вражда, знали все. Это случилось задолго до моего рождения. В обеих деревнях были овцы, и однажды пастухи из соседней деревни привели свою отару на наш выпас. Из-за этого случилась драка. Вскоре после этой драки несколько наших родственников отправились в соседнюю деревню на похороны, и по пути в них начали стрелять двое парней из той деревни. Наши родственники начали стрелять в ответ, и один из тех двоих, начавших стрельбу, был убит. Жители соседней деревни поклялись отомстить, так что нам всем пришлось бежать. Вот так мы и оказались в Манбидже.
Люди очень мало знают о курдах – иногда мне кажется, что курды совершенно незнакомы остальному миру. Мы – гордый народ со своим языком, культурой и долгой историей, уходящей на две тысячи лет в прошлое, когда нас впервые зафиксировали в источниках как курти. Несмотря на то что нас сейчас 30 миллионов, у нас никогда не было своей страны. По факту мы самое большое в мире племя без государства. Была надежда, что курды получат свою страну, после того как британцы и французы разделили побежденную Османскую империю, когда закончилась Первая мировая война, в точности как арабы надеялись на независимость после Арабского восстания. Союзники даже подписали в 1920 году соглашение – Севрский мирный договор, – которое признавало автономный Курдистан. Но новый турецкий лидер Кемаль Ататюрк – это он привел свою страну к независимости – не принял его, а затем в Мосуле, на территории, которая должна была быть Курдистаном, нашли нефть, и соглашение не было ратифицировано.
Как я узнала потом, на самом деле два дипломата из Британии и Франции, Марк Сайкс и Жорж Пико, подписали секретный пакт о разделе Леванта между этими европейскими странами; тогда же была нарисована печально известная линия на песке от Киркука в Ираке до Хайфы в Израиле, условно обрисовавшая границы современных Ирака, Сирии и Ливана. То есть арабы были разделены границами, которые не учитывали племенные и этнические реалии, а мы, курды, оказались разбросаны по четырем странам, ни одна из которых не относилась к нам особенно хорошо.
Сегодня около половины курдов живет в Турции, некоторые – в Ираке, некоторые – в Иране, и около двух миллионов живут в Сирии, где мы – крупнейшее меньшинство, примерно 15 процентов. И пусть наши диалекты различаются, я всегда отличу курда от любого другого человека на Земле – сначала по разговору, потом по внешнему виду. Некоторые из нас живут в таких городах, как Стамбул, Тегеран и Алеппо, но большинство живут в горах и на плато, где сходятся территории Турции, Сирии, Ирака и Ирана.
Мы окружены врагами, и это значит, что мы должны быть сильными. Великий Шекспир курдов Ахмед Кхани в семнадцатом веке написал, что мы как «башни в четырех углах, окружающих турков и персов… все стороны сделали курдов мишенями для стрел своей судьбы». Мой отец Яба верит, что однажды появится Курдистан, может быть, на моем веку. Он всегда говорит «будущее есть у того, у кого есть история».
Интересный факт состоит в том, что многие знаменитые «арабские»