ее естественностью и красотой. Совершенно непохожая на других Виндзоров, принцесса источала душевную теплоту и человеческое понимание.
«Диана спокойно могла наклониться и поговорить с детьми или пожилыми людьми в инвалидных креслах, – вспоминает австралийская журналистка Джуди Уэйд. – Она была совершенно другой, поразительно близкой к обычным людям»29.
Когда Диана поменялась со своим мужем местами и перешла с одной стороны улицы на другую, люди стали скандировать:
– О нет! Ди, вернись!30
– Сожалею, но она вернется к вам через несколько минут, – принялся успокаивать собравшихся Чарльз31.
В глубине души принц был уязвлен. Садясь в свой «роллс-ройс», он пнул ногой лежащий на дороге камень и недовольно фыркнул:
– Они не хотят меня видеть!32
«Безусловно, он ревновал меня к вниманию толпы, – вспоминала Диана. – Это точно, ревновал. Но Чарльз так и не понял, что я не просила людей оказывать мне знаки внимания. Это была их естественная реакция»33.
Принцу было вдвойне обидней оттого, что все это произошло в Уэльсе. Здесь он взрослел, имя этой земли было закреплено в его титуле, и вдруг его затмили на собственной территории! Неудивительно, что вместо слов благодарности – несмотря ни на что, во время своего первого официального визита Диана держалась уверенно, – по ее собственному признанию, она получила лишь «по шее»34, и не более того.
«Диана была потрясена, – свидетельствует один из членов ее команды. – Никто не сказал ей одобрительного слова, даже королева не стала снимать трубку, чтобы произнести всего два слова: „Все получилось!“»35.
Для королевы и ее окружения Диана сделала то, что должна была сделать. Не важно, что она была в плохой физической форме и беременна, – это не помешало посетить ей двадцать три мероприятия. В понимании королевской семьи таков и был ее долг.
Однако хотела того Елизавета или нет, но вскоре ей пришлось обратить внимание на свою невестку. Вернее, на ту популярность, какой она пользовалась у «плебса». Конечно, в популярности Дианы были и свои плюсы – например, репутация королевской семьи среди подданных. Но все должно быть в меру – если кто-либо из членов семьи вызывает симпатии публики, он не должен затмевать старших членов. Но именно это и произошло. И если в Уэльсе Диана «украла» частичку общественного внимания у своего супруга, то 4 ноября, на открытии ежегодной сессии парламента, «жертвой» ее популярности стала сама королева.
В мае 1982 года Диана и Чарльз переехали в Кенсингтонский дворец, или, как его часто называла сама принцесса, Кэй-Пи36. Дворец был знаменит тем, что именно в его стенах 24 мая 1819 года свой первый крик издала Королева-эпоха Великой Британии Виктория.
Кенсингтонский дворец, состоящий из нескольких пристроенных друг к другу зданий, всегда был знаменит численностью своих обитателей, за что во времена Георга VI и его старшего брата Эдуарда VIII даже получил милое прозвище «Тетушкина куча».
За прошедшие несколько десятилетий мало что изменилось. К моменту переезда