над ним, но по-доброму, а вот Глеб подошёл к делу иначе. Он начал задевать Серёжу, и шутки его становились всё злее. Вначале – оскорбления, потом – затрещины и пинки. Некоторое время мне казалось, что вот-вот что-то случится, ведь все видели происходящее – и школьники, и учителя. Кто-то должен был вмешаться и прекратить это безобразие, но шли месяцы, а Глеб оставался безнаказанным.
Меня занимал вопрос: нужно ли что-то сделать? Всё-таки, Серёжа был моим одноклассником. До прихода в класс Глеба мы даже общались время от времени, но сейчас и это общение сходило на нет. Из книг я усвоил, что никто не должен обижать слабых, но мне было не вполне понятно, как именно реализовать данное красивое правило. Я решил выждать и выбрал пассивную форму протеста: время от времени отпускал едкие шутки в адрес Глеба. Тот посмеивался, но на шутки не отвечал.
День, когда ситуация переменилась, я прекрасно запомнил на всю жизнь.
Физичка вышла из класса, и Глеб с широкой улыбкой развернулся на стуле, поворачиваясь к Серёже.
– Эй, чмо! – лениво протянул он.
Серёжа разговаривал с Пашей, своим трусоватым соседом по парте. Он не ответил Глебу и хотел продолжить беседу, но Паша испуганно умолк и сжался – разговор прекратился.
– Слышь, я к тебе обращаюсь! Что это ты сегодня без пиджака?
Вчера Глеб вылил на Серёжин пиджак канцелярскую замазку – неудивительно, что сегодня этот пиджак остался дома. Глеб встал и вразвалочку подошёл к парте ребят. Потом резко замахнулся, и Серёжа неловко вскинул руки к голове, пытаясь прикрыться. Вместо удара Глеб схватил с парты Серёжин пенал и подкинул его в руке:
– Кто в волейбол?
– Принимаю! – Костя, вечный подпевала Глеба, выбежал к доске и встал в стойку, будто собираясь принимать подачу. Серёжа потерянно убрал руки от головы и снова повернулся к соседу, решив, видимо, не обращать внимания на происходящее.
– Серый, а ты с нами будешь? – Глеб со всей силы ударил Серёжу пеналом по макушке. Карандаши и ручки громко клацнули об голову.
Серёжа мучительно дёрнулся, затем машинально приложил руки к месту ушиба. Пара человек усмехнулись – начиналось привычное шоу. Словно во сне, Серёжа встал и вышел из класса. Глеб загоготал, изобразил волейбольный замах и отправил пенал к доске.
На происходящее я смотрел со странной смесью раздражения и смущения. Конечно, невозможно было одобрять такие действия, но в то же время мне было непонятно, как Серёжа мог позволять так с собой обращаться. Развернуться и уйти, когда тебя унизили – жалкое зрелище. С детства мне внушали, что ничего не бывает просто так, и, если над человеком издеваются, значит, он сам дал для этого повод. Хотя бы неумением постоять за себя.
– Что, Глеб, физика – слишком сложно для тебя? Решил опять физкультуру устроить? – лениво протянул я.
Класс захохотал, и я почувствовал гордость за отличную шутку. Мне было не впервой