Валерий Рябых

Уйдя из очереди. Повести и рассказы


Скачать книгу

больше и негде? Жалко, уж довольно ценная была вещичка. Да к тому же, я возлагал на нее особые надежды, покаяться собирался?! И вот, нате вам, – сгинула! Впрочем, так оно и лучше? Развязала мне руки, а то еще её пристраивать, где то нужно…? Бог с ней! – Облов ощутил, что ему ничуть, не жаль брильянтовой панагии. – Видать, туда ей и дорога…

      И словно тяжелый камень спал с души. Михаил привстал в стременах, пристально вгляделся в незнакомую, но такую привычную и близкую до боли в сердце картину. Родная Тамбовщина: одна из самых богатых губерний России, ее заповедная ржаная житница, край исконного крестьянского изобилия, возросший на самом тучном в мире черноземе. Что же тебе принес пресловутый Декрет о земле второго Съезда Советов, с первых своих строк: «Помещичья собственность на землю отменяется немедленно без всякого выкупа…», казалось обязанный, по сути своей, умилить каждого мужика, любого мало-мальски причастного к землепашеству человека?! Ан, нет – декрет тот породил невиданное противостояние и кровь, а уж для Тамбовской земли – так прямой разор.

      А почему он, Облов, тогда в октябре семнадцатого был не согласен, казалось бы, с ясной и прямой постановкой вопроса, сам-то ведь он крестьянских кровей (деды его и отец – мужики), должен же был он уяснить, принять если не сердцем, то уж разумом наверняка. Почему же он, Мишка Облов, чтобы ни говорили, – сельский парень по происхождению, отринул это, кажись, простое, еще с отмены крепостного права чаемое мужиком положение, посчитал его вредным и чуждым своему духу. Какой-такой первородный провидческий инстинкт взбрыкнул в нем?! Да, декрет-то оказался с изъяном, явно провокационный, несущий на деле очередную кабалу и бесправие. Тут Михаил не промахнулся.

      Но дело совершенно в другом, еще раньше он возомнил себя каким-то чистюлей интеллигентом, этаким полубарином (как теперь говорят партийные агитаторы, – «классово чуждым трудовому крестьянству»), как видно начитался дрянных книжонок, попался на удочку велеречивых рассуждений, подло взращивающих в каждом сопляке чувство собственной значимости и исключительности. И вот приписал себя к господам, естественно, как же может человек с институтским дипломом числиться в мужиках?! Стыдно натягивать смазной сапог, нам подавай лакированный интеллигентский штиблет? А он оказался не того размера, видно для лакейской ноги, стер ступни начисто…. Так, что не вышел из тебя, Михаил Петрович, умница-интеллигент, а вышло черте что, какое-то ненужное недоразумение, по словам тех же комитетчиков «вне классов и социальных групп», одним словом деклассированный элемент, а короче, – бандит с большой дороги.

      Да, Мишенька, – подумал он, – осталось разбитое корыто. Теперь дураку ясно, – жизнь не задалась, не получилось, ну и что? Я уже не хочу быть чем-то особенным, уже не стремлюсь играть навязанную неведомой силой роль. Жизнь сполна отмерила мою долю, пусть и паскудную, пусть и поганую. Увы, слов из песни не выкинуть.

      Все