клетка прогнется внутрь.
За эту хвостоногую Нано дерется все четыре года, сколько учится в школе.
На этот раз вышло совсем хреново. Пятеро против двоих – дурацкий расклад, особенно если учесть, что с их стороны – два старшеклассника, включая Художника, а со стороны Нано только Пин, который хоть и неплохо дерется, но все равно – салага.
– Сейчас чуть-чуть полежу и пойдем. – Нано не уверен, что сможет запросто встать. Руки-ноги не слушаются, будто не его вовсе, а оторваны у тряпичной куклы и пришиты к ноющему телу. Сложно дышать. Единственное, на что Нано еще способен – валяться в каменистой земле пришкольного газона и с закрытыми глазами отсчитывать секунды по ударам крови в голове.
Пин валяется рядом. Судя по возне, тут же мельтешит Швабра. Видать, освободилась.
– Слыш, Нано? Ты прикинь, нас так грамотно в узор из камней утрамбовали.
– Заткнись, – нашарив, не глядя, камушек Нано швыряет его в сторону Пина. – Знаешь что, Швабра? По законам древнего рыцарства ты теперь обязана всю жизнь мне прислуживать.
– Нифига! По законам древнего рыцарства она обязана выйти за тебя замуж.
– Урою, – грозит Нано, смеется, спустив на тормозах послестрессовую веселость. – Сча вот встану и урою нафиг.
– Ты сначала встань!
Встать Нано не может, и они еще несколько минут валяются посреди каменного орнамента, корчась и всхлипывая смеха и боли.
После, когда им удается поднять друг друга на ноги, Пин закидывает на плечи школьный рюкзак и предлагает:
– Пойдем ко мне? Предки на работе, можно спокойно почиститься.
Нано не дурак отказываться. Ему еще один повод для родительского бойкота не нужен.
Пин живет очень далеко от школы, в рабочем квартале возле Завода. Типовые двухэтажные дома строились специально для рабочих по принципу «минимум комфорта – максимум химзащиты», дезинфекторы узких подъездов, по шуткам жильцов, способны вытравить не только следы грязи или радиации, но и самих носителей из комбинезонов, если задать максимальные параметры.
Двенадцать секунд в тамбуре дезинфектора – и дворовой драки как не бывало. Только ушибленные места ноют, да кровь по-прежнему носится по венам, как угорелая.
Вырваться из тисков комбинезона – блаженство. В квартире Пина всегда пахнет жареной картошкой и аэрозолем «Сосновый лес». Нано шлепает голыми ступнями по теплому пластику пола, вскрикивает, наступив на что-то маленькое и острое.
– Что у тебя тут валяется? – возмущается он, подцепив пальцами впившуюся в пятку металлическую шайбу с двумя торчащими теперь уже в разные стороны зубцами.
– Не знаю. А ты знаешь, что это? – Пин глядит через плечо Нано, навалившись ему на спину и по неосторожности упираясь локтем ему между ребер – как раз на место одного из синяков. Скривившись, Нано выворачивается, отдает шайбу Пину, чешет ушибленный бок.
– Фиг знает. Может, с вентиляции открутилась.
– Надо предкам показать, чтоб ремонтников вызвали, – Пин хмурится, озабочено глядя на