сперва было обиделся за Одинцова. Сколько надежд возлагал старик на эту книгу! Он был уверен, что она так нужна инженерам-практикам, а тут извольте… Но потом Андрей сочувственно подумал: «Видно, и впрямь Виктору крепко достается: за год не выкроил времени прочитать книгу своего учителя».
Андрею вдруг стало совестно своей мимолетной неприязни к товарищу. А бог с ними, с книгами, разве в них дело!
Лиза, заглянув в кабинет, застала их катающимися по полу. Кряхтя и пофыркивая, они боролись, как когда-то в общежитии, одурев от споров и чертежей.
– Он щекочется, Лиза! – кричал Андрей. – Не по правилам!
Виктор взобрался на Андрея верхом и, запыхавшись, приговаривал:
– Ага! Правила! Они существуют для слабых.
Лиза потащила их к столу. Руки ее мелькали над скатертью, а глаза, смеясь, неотрывно любовались Андреем. Она заставила его рассказать, как он жил эти годы.
Андрей, как всякий фронтовик, с охотой вспоминал о том, как мерз в окопах на Ленинградском фронте, как брал замок Геринга, как прорывался с ходу на танке через горящий мост.
Он говорил бы еще, но заметил (или показалось?), что Виктору неинтересно. Может быть, действительно это звучало нехорошо – вот, мол, я был на фронте, а ты сидел в тылу, всякое там мужское самолюбие, да еще в присутствии Лизы.
А вот об учебе в аспирантуре рассказывать было нечего. Ну сдавал экзамены, потом писал диссертацию. Выбрал тему теоретическую. Потом защита. В общем, все нормально.
– А отзывы получил хорошие? – прищурился Виктор.
Андрей покраснел.
– Я свинья, Вить. Совсем забыл, там же был отзыв из твоего отдела. Такой хвалебный, дальше некуда.
Виктор потер руки.
– Значит, помогло? Признаться, я ждал, что ты заедешь. Я бы тебе сорганизовал еще парочку таких отзывов. Да ты, кикимора, завоображал.
– Конечно, чихали мы на вас, производственников!
Подняв рюмку и глядя на свет сквозь запотевшее стекло, Андрей вдруг задумался. Наступила тишина. Они чувствовали, что думают об одном. Было хорошо и немного грустно. На минуту вернулась юность, присела к ним за стол. Отсюда, из зрелости, она выглядела чертовски славной.
Андрей смотрел на Виктора и Лизу и вспоминал, как однажды летним вечером они шли по набережной. Лиза в ситцевом платьице, в носочках, со смешной челочкой на лбу. Виктор – худощавый, порывистый, и на лацкане его коротенького пиджачка пять значков: ВЛКСМ, ГТО, ГСО, «Ворошиловский стрелок» и Осоавиахим. Запомнится же такой пустяк! У Виктора был тогда баритон, и он пел шутливую студенческую:
Что за предрассудки —
Есть три раза в сутки
И иметь кровать, чтоб ночевать.
И Рита, Рита подхватывала своим удивительным голосом…
– Ну что ж, за встречу! – раздался басок Виктора. Андрей вздрогнул.
– Выпьем, – сказал он, и видение исчезло.
Виктор крякнул, пришлепнул губы салфеткой.
– Рита в городе, приехала с Урала месяца два назад. Слыхал? – сказал он.
– Да?.. А ты от Кости что-нибудь получаешь?
– Он