обманул меня. Я знаю, ему наговорили, – сказал Агатов. – Но я это так не оставлю.
Крылов посмотрел на него с любопытством:
– Неужели вы всерьез огорчены? Ведь это всего лишь должность.
– Должность… Нет, Сергей Ильич, для меня это больше должности, – с внезапной резкостью сказал Агатов. Рука его в черном мешке перестала двигаться. – Мне важно признание. Зачем притворяться? Мы же без свидетелей. Конфиденциально. Аркадий Борисович, тот сегодня при всех проговорился. И вы это прекрасно знаете. Хотите, я могу раскрыть скобки? Хотите? – Он наклонился вперед, серые шарики его глаз твердо нацелились на Крылова. – Кое-кто считает, что я не обладаю научными способностями. Вы, например, талант, а я нет. Что, не так? Да вы не бойтесь. Я лично к вам ничего не имею. – Выдернув руки из мешка, он помахал растопыренными пальцами. – Представьте, что я согласился бы с такой характеристикой. – Он поднялся. Губы его задергались, точно сбрасывая эту любезную усмешку. – Что ж мне тогда? Чем я виноват? Не досталось соответствующих генов от родителей, так куда ж мне прикажете? А?
Слегка прерывающийся голос его звучал просто и деловито, глаза смотрели с горечью, но ясно, как будто что-то обнажилось в этом человеке. Крылов никогда не видел такого Агатова, сейчас ему казалось, что этот Агатов и есть настоящий.
– Нет, Сергей Ильич, слишком легко вы разложили… А что как у меня другой талант? Каждому свое… – Агатов вдруг остановился, пристально глядя на Крылова. – Послушайте, вы действительно еще не решили? Зачем вам эта должность? Все равно ничего не выйдет у вас с Голицыным. Он по-своему станет гнуть, вы же сами признаете. А у вас характер, вы маневрировать не умеете. Что ж получится! И дело будет страдать, и себе голову сломаете, и никакой славы. Да, отговариваю ради вас же. Откажитесь, пока не поздно. – Он пытался сдержать свой голос и не мог. – Какой вам интерес? Научное руководство – так тут и без нас обходятся, мы-то с вами знаем. Голицын еще не понимает, ему куда легче со мной будет. И вам легче, всем легче. Он сам скоро жалеть станет.
Крылов доверчиво улыбнулся:
– Так и мне во как неохота! – Он провел рукой по горлу. Агатов заходил вокруг него большими шагами.
– Нет, я все понимаю. Начальник лаборатории – сам себе хозяин. Уходит когда хочет. Не надо ни у кого проситься. Свобода – это существенно. Но я вам гарантирую. За моей спиной вам еще свободней будет. Как мне Голицын стал поручения давать, так меня талантов лишили. Всех начальников всегда бездарными считают. Вас тоже сразу в бесталанные определят.
Крылов устал стоять посреди комнаты и неловко, боком отошел к зашторенному окну.
– Мне кажется, тут другие интересы, Яков Иванович, – деликатно сказал он. – Согласитесь, что необходимо менять тематику. – Агатов энергично закивал. – Нас заедают ненужные мелочи. Старик напирает главным образом на статистику. Вот посадит он вас замерять заряды капель. Пожалуйста, не обижайтесь, Яков Иванович, но, боюсь, в наших лабораторных условиях ничего нового тут не выяснить. А с другой стороны, такой проблемы,