раньше считался в Германии самым почетным. До сих пор условием его получения (не считая нескольких фельдмаршалов, назначенных кайзером Вильгельмом II в мирное время) нужно было лично возглавить кампанию, выиграть сражение или взять крепость.
После Польской кампании, в ходе которой командующий сухопутными силами и два командующих группами армий выполнили эти требования, Гитлер не посчитал нужным выразить свою благодарность армии возведением их в ранг фельдмаршалов. Теперь же он в один присест назначил целую дюжину. В их число (кроме командующего сухопутными силами, который провел две блестящие кампании) входил главнокомандующий ОКВ, который сам не командовал и не занимал должность начальника Генерального штаба. Еще был один статс-секретарь по делам военно-воздушных сил, который, несмотря на все свои организационные заслуги, никак не мог стоять на одной доске с командующим сухопутными силами.
Самым вопиющим образом позиция Гитлера сказалась в том, как он возвысил Геринга над руководителями сухопутных и военно-морских сил, назначив его рейхсмаршалом и наградив его одного Большим крестом Железного креста. При сложившихся обстоятельствах такой способ распределения почестей можно было рассматривать только как сознательное неуважение к фон Браухичу, и он совершенно ясно показал отношение Гитлера к ОКХ.
В день заседания рейхстага я узнал, что штаб нашего корпуса получил новую задачу. Мы были переведены на побережье Ла-Манша для подготовки вторжения в Англию, для чего в наше распоряжение были переданы три пехотные дивизии. Мы разместились в Ле-Туке, элегантном морском курорте под Булонью, где англичане владели многими прелестными виллами. Штаб занял один из немыслимо роскошных отелей, а я вместе с несколькими ближайшими сотрудниками поместился на небольшой вилле, принадлежавшей французскому судовладельцу. Хозяин сбежал, оставив дом на прислугу, поэтому мы нашли на месте всех, кто присматривал за домом и охранял мебель и прочее имущество. В отличие от того, что позднее происходило в Германии, нам не приходило в голову строить из себя господ и распоряжаться чужой собственностью по собственному усмотрению. Напротив, мы строго наблюдали за тем, чтобы в занятых немецкими войсками домах сохранялся порядок, и вывозу всей мебели или присвоению ценностей в качестве «сувениров», разумеется, не было места в кодексе поведения германской армии. Однажды я проезжал мимо виллы, где недавно стояла немецкая часть и оставила ее в большом беспорядке. На следующее же утро старшине роты пришлось отправиться туда с командой солдат и лично навести порядок.
Вследствие безупречного поведения наших войск отношения с гражданским населением у нас в те шесть месяцев, что я провел во Франции, ничем не омрачились. Французы, при всей своей вежливости, сохраняли сдержанное достоинство, которое могло вызвать лишь наше уважение. По-моему, все мы были очарованы этой благословенной страной с ее прекрасными пейзажами и богатством памятников древней культуры – не