его слова, когда Джимми Зонтик победно внёс огромное блюдо с горой ярко-красных тварей, экзотичных и поразительных на вид, – так могли бы выглядеть создания с Марса.
– Вот, – сказал Джимми, водружая блюдо на стол.
– Браво, Джимми! – сказал дедушка. – Лангусты с рифа Нурия, – объяснил он Мику. – Спасибо Господу за сумку-холодильник. И нечего смотреть, как оглушённая кефаль, они чертовски вкусны.
– Я не знаю, как их есть, дедушка, – нерешительно сказал Мик.
– Ну так я покажу.
– А это обязательно?
– Да. Если ты смог противостоять варану, то научишься и лангустов есть. Но головы оставь. Это коту.
После всего, когда Мик обозревал гору изломанных панцирей, как можно тише выпуская пузырьки сытой отрыжки, дед, чувствуя, как вкусные лангусты и топлёное масло кирпичом легли на дно желудка, сходил к серванту и принёс бутылку и маленький стакан. Аккуратно наполнил его золотисто-коричневой жидкостью, пару раз крутанул и протянул Мику со словами:
– Пить тебе это рано, но можешь нюхнуть. Давай, вдохни поглубже.
Мик потянул носом над стаканом и ощутил прекрасный, густой запах карамели, от которого вдруг защекотало горло. В глазах на мгновение всё поплыло.
Дед забрал стакан.
– Это «Банди», бренди, – сказал он. – До него тебе ещё надо дорасти, как и до женщин, только от них проблем больше. За тебя, сынок, будь счастлив. – Дедушка одним глотком выпил бренди и со вздохом произнёс: – Ах, счастье!
Приближается ураган
Тейлор Пит и Мик неделю разбирали мотоцикл в сарае. Это оказалось так интересно, что Мик не обращал внимания ни на жару, ни на покрытые маслом и смазкой руки с содранной на костяшках кожей и саднящими царапинами. Он обнаружил, что быть механиком означает мириться с неожиданными мелкими травмами и работать в неудобных, скрюченных позах. Под конец Мик и Тейлор Пит водрузили мотоцикл на стол, чтобы действовать было сподручней.
Тейлор Пит был аборигеном, он родился на ферме и проработал здесь всю жизнь – парень под два метра ростом, с широкими, сильными, как и у дедушки, плечами, с копной густых седеющих волос, в поношенной соломенной шляпе поверх. В молодости он прослыл лучшим загонщиком на ферме и теперь оставался человеком, который в конце дня собирает скот, упущенный белыми парнями на мотоциклах. Добрую дюжину голов приводил с каждого выпаса. Тейлор до сих пор ездил верхом, когда выдавалась возможность, и ходил босой по раскалённым острым камням не поморщившись, в отличие от белых парней. Ноги у него были большие, в шрамах и шишковатые, как два полена.
Человека чернее Тейлора Пита Мик ещё не встречал. Живя в Сиднее, он думал, что чернокожие – это создания с другой планеты. Видел он их только по телевизору, поскольку дело происходило задолго до наших дней, когда можно сходить в гавань и поглядеть, как они играют на диджериду[9] для туристов. В те дни, из-за того что вести традиционную, привычную жизнь стало для них невозможно, почти все аборигены устроились работниками на фермы. Все знали, что