вали в магазин! Возьмешь два пузыря и жрачки! – приказал сержант Юдин.
– Я не пойду, – отказался рядовой Исаев. – Красть чужие деньги нехорошо…
– А спорить со старшим по званию – хорошо? Ты, я вижу, давно по морде не получал? – удивился сержант Юдин и не очень сильно ударил рядового Исаева кулаком в лицо. – Утрись – и бегом в магазин!
– Не пойду, – прошептал окровавленными губами рядовой Исаев. – Это грех. И вы сами потом пожалеете…
– Я потом пожалею, а ты сейчас, – сказал Юдин и стал лениво избивать Исаева.
Потом он устал и послал за водкой другого солдата, так как Исаев уже не смог бы никуда пойти. Он лежал весь в крови, на грязной земле, возле груды досок, приготовленных для новой веранды. Доски очень вкусно пахли свежей сосной.
Вскоре вернулся солдат с водкой, товарищи дружно выпили обе бутылки, а потом стали воспитывать строптивого рядового Исаева. Они били его долго и азартно, пока не забили досмерти.
– И куда его? – спросил запыхавшийся солдат, глядя на мертвое тело.
– Отнесем в овраг, за участком, – сказал сержант Юдин. – А полковнику скажем, что Исаев сбежал.
– А вдруг найдут?
– Да кому он на хер нужен, этот придурок, – сплюнул сержант. – Потащили!
И они унесли мертвое тело Исаева, и бросили его в овраг, и закидали всяким мусором и лесным хворостом, а потом это всё подожгли. И когда они это делали, поднялся вдруг сильный ветер, и солнце скрылось за черными тучами, и птицы кричали так громко, так оглушительно, так тревожно…
И сгорел рядовой Исаев, но его бессмертная чистая душа вознеслась высоко-высоко, и никто не нашел его обгорелые останки, потому что никто не искал, потому что он и впрямь оказался никому не нужен, потому что вообще никто никому не нужен в этом мире, даже те, кто приходят в этот мир не случайно, не просто так, а чтобы спасти нас всех, но ведь мы не хотим спасения, мы и сами не знаем, чего хотим.
ПРИГОВОР
…Ангел светлый с темными крылами,
Заждалась тебя я – прилетай!
Все, что было, милый, между нами,
В тайне сохраню я, так и знай…
– Ишь, Сорока, какие стихи твоя жена тебе пишет, – сказал на прощанье майор, протягивая мне вскрытый конверт. – Сегодня пришло… Неужто сама сочинила? Вот уж обрадуется, когда вернешься.
– Так точно, гражданин майор, – сказал я, пряча конверт в карман куртки-спецовки.
Сорока – моя кликуха, от фамилии Сорокин.
– Значит, на свободу – с чистой совестью? – И майор с отеческой заботой заглянул в глубину моих ласковых глаз. – Ты же хороший парень, у тебя золотые руки. Пить не будешь – всего добьешься. В твоем Кырске сейчас такое строительство разворачивается! Дома, как грибы, растут. Я сам оттуда, знаю.
– Я тоже знаю, гражданин майор. Без работы не останусь.
– Ты, главное – с женой в мире живи. И все будет хорошо. Она тебя так любит,