должна соткать сюзанэ…
– Что? Сю… су…
– Ну, это такой ковер… называется – сюзанэ. Понимаешь? Вытки по шелку цветной узор – двух красивых павлинов. Это будет твой калым… Ага? И тогда я женюсь на тебе. Согласна?
– Согласна! – закричала она так громко, что играющие музыканты на нее покосились. – Конечно, согласна! Когда я была маленькая, мама учила меня вышивать – гладью, мережкой, болгарским крестом… А ты – как хочешь?
– Не знаю, – и Камиль слегка раздраженно пожал плечами. – Ты уж сама должна справиться. Сделаешь сюзанэ с павлинами – будешь моей женой.
И он с трудом подавил зевок.
– Я сделаю, сделаю! – Леля захлопала в ладоши. – Обязательно сделаю… А ты не обманешь?
– Обижаешь, Леля. Слово джигита.
– Ха-ха-ха! – засмеялась она. – Слово джигита… как смешно! Ну, значит, договорились. Я сотку тебе эту, как ее?.. Сю… су…
– Сюзанэ.
– Вот-вот. Сделаю. Давай, выпьем еще!
– Йок, – отказался Камиль. – Больше не надо. Пошли.
Ему хотелось поскорее расстаться с глупой женщиной. Ох, тяжко на нее смотреть, горько слышать ее восторженный голос…
А Леля вскоре уехала в Кырск. Камиль, говоря о женитьбе, разумеется, был уверен, что Леля протрезвеет и не вспомнит о его обещании – не поверит же она всерьез в эту сказку про сюзанэ… А ведь она – поверила.
Поверила и думала с тех пор только об этом. То есть не думала, а постоянно видела такую картину: блестящий черный ковер с золотыми и красными цветами, а в центре – два роскошных павлина с распущенными хвостами.
Несколько дней Леля занималась тем, что бегала по магазинам и покупала шелковые ткани и разноцветные нитки. Ходила в библиотеку, перелистывала альбомы и монографии, искала подходящие орнаменты. Достала старинную книгу, в которой описывалась сложная ковровая технология. Наконец, заказала маленький ткацкий станок. Потратила уйму денег, влезла в долги. Когда все необходимое было готово, Леля принялась за работу. Ткать было трудно, станок часто ломался, нитки рвались. За первые два месяца она почти ничего не успела сделать. Но потом наловчилась, набила руку, и работа пошла быстрее. Всю зиму Леля ткала сюзанэ. Приходя с дежурства, сразу садилась за станок и просиживала до глубокой ночи, пока не засыпала за работой. Ткала терпеливо и вдохновенно, торопясь и томясь в ожидании блаженного дня окончания великой работы.
К весне все было сделано. Леля никому не показывала сюзанэ. Она взяла отпуск без содержания и поехала в Ташкент. Разыскала тот самый колхоз, председателем которого был Камиль.
Когда Леля зашла в правление и спросила, где председатель, какой-то старик на деревянной ноге ей ответил:
– Я председатель. Салям алейкум.
– Салям… – начиная пугаться, сказала она и воскликнула: – А где же Камиль? Разве не он председатель?
– О-хо-хо, – старик горестно покачал головой. – Не говори об этом человеке, хотын… Ты ранишь мое сердце.
– Что случилось? – бледнея, прошептала она и схватила старика за полы халата. – Что с ним случилось?
– Эй,