утонула. Вам не обидно, как одному из начинателей движения?
ИК: Мне абсолютно не обидно, поскольку легенда может стать легендой, только когда она утонет и не раньше.
Ведущий: Ну хорошо… и тем не менее с группой связан целый период жизни. И потом, мне почему-то казалось, что когда Вячеслав Бутусов был у нас в программе, он, может быть, и выглядел немного усталым, но все же вполне жизнеспособным и очень творческим человеком. В голове у него масса идей, и они могли продолжать и продолжать работать дальше. Как вы думаете, что все-таки явилось основной причиной, по которой они решили прекратить свою работу?
ИК: А причин было очень много, нельзя все свести к одному простому ответу. Наверное, лучшим ответом будет то, что сказал однажды один мудрый старый еврей: «Всякой вещи под солнцем свое место и свое время». Я уверен, что Слава действительно полон идей и жизненных сил. Очень надеюсь на это и думаю, что он может сделать много чего еще, но, мне кажется, совершенно необязательно, чтобы это продавалось под той же торговой маркой.
Алексей Остудин, «Хит-FM»: Я тут недавно имел честь лицезреть по нашему сугубо местному кабельному телевидению интервью как раз с прощального концерта «Наутилуса» в зале «Россия». Интервью причем не с самим Бутусовым, а именно с музыкантами группы. Они были очень обижены (ну, они производили впечатление людей, немножко обиженных, таких брошенных), и в их словах звучал (немножечко между строк) тезис о том, что Илья Кормильцев, человек, который является «серым кардиналом» группы, что он-то и есть причина прекращения истории группы, что у него есть какие-то концептуальные соображения по этому поводу (почему группа должна завершить свое существование), и у них сквозит такая обида, что, мол, их-то на самом деле никто не спросил, а их статус в группе – как у наемных музыкантов, которые с уходом могут унести «только себя и больше никого» (это их слова). Как Вы можете прокомментировать такого рода заявление людей, которые работали с Вами?
ИК: Ну, во-первых, наша группа никогда не претендовала на статус профсоюза. Это было объединение частных лиц с целью игры музыки. Поэтому каждый уносит только самого себя, как из любого дела. И полагаться можно в дальнейшем только на свои собственные силы. Поэтому не вижу здесь ничего особенно обидного. А насчет «серого кардинала»… это большое преувеличение… очень большое преувеличение. Оно, очевидно, связано с тем, что есть у людей такая привычка: «А вот кого не видно нигде? А вот кого не слышно нигде? Вот, наверное, он-то и есть самый главный!» Таким образом, случайно создался имидж «серого кардинала», на который я никогда в жизни не претендовал, но который, не скрою, нередко бывал мне удобен.
Ведущий: Хорошо, Илья. Но согласитесь, довольно непонятная ситуация: Вы не музыкант, Вы пишете только тексты для песен и при этом (а это уникальный случай в нашей индустрии грамзаписи), Вы являетесь практически непосредственным участником группы и, как выясняется, имеете очень большое влияние. Насколько часто Вам приходилось это влияние каким-то образом реализовывать?
ИК: