нации, не имеет никакого отношения ни к культуре, ни к языку, ни к среде обитания, однако имеет отношение к распределению материальных благ, юридических прав и социальных привилегий, поэтому, являясь формой коллективного эгоизма, нация стремится приобрести как можно больше благ для «своих» за счет «чужих», независимо от того, где бы «свои» ни проживали и на каком бы языке ни говорили. Сей атрибут мы называем национализмом. Таким образом, национализм есть главный и определяющий признак нации. Странно, но факт: почти ни в одном определении нации, а их существует достаточно много, не присутствует этот столь естественный и очевидный атрибут.
Классическим определением нации долгое время считалось определение И. В. Сталина: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры» («Марксизм и национальный вопрос»), но и антимарксистская точка зрения, например, националиста Василия Шульгина мало в чем противоречит сталинской: «… Что такое нация? Сие есть союз людей, связанных между собой некоторыми признаками. При определении этих признаков разные умы весьма расходятся, но главнейшими все же признаются: совместное жительство, то есть общая территория; кровная близость, то есть более или менее отдаленное родство; общность языка; принадлежность к одному и тому же государственному организму» («Что нам в них не нравится»).
Все это путано, мудрено и логически некорректно, кроме фразы: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей», но уже слово «возникшая» относится к категории причины (т. е. как и когда возникшая, при каких обстоятельствах, в результате чего), а не явления (что, собственно возникло), сущность которого предполагалось определить. Это все равно что сказать: «Для возникновения (создания) автомобиля требуется завод, необходимое сырье, технология, инженеры, рабочие и т. п.» – да, без этих факторов автомобиль не возникнет, но разве отсюда ясно, что такое автомобиль и чем он отличается, скажем, от велосипеда?
Так же есть абсурд и у Шульгина: «Союз,…связанный признаками…» – признаки как таковые никогда ничего не связывают, особенно союзы. Но куда проще было бы сказать: Нация есть союз, общность людей, объединенных корпоративными (националистическими) геополитическими интересами, и имеющая или стремящаяся обрести свою полную или частичную (автономную) государственную независимость. Такой союз могут представлять собой как члены одного семейного клана, так и более крупные национальные образования, включающие в себе много народностей, этнических групп и даже суперэтносы.
Как бы там ни было, для нас очевидно, что как в определении Сталина, так и в определении Шульгина проявляется некий волюнтаризм: захотелось им выдумать понятие «нация», приписать ему взятые с потолка признаки, и они приписываются, не сообразуясь ни с реальностью, ни с практикой, ни даже с обычаями.