на такого рода борьбу, было восстание бар Кохбы в 135 г. н. э. при императоре Адриане. С тех пор евреи прекратили какие-либо попытки завоевать себе государственную независимость вплоть до возникновения сионизма. Однако это вовсе не значит, что во все эти прожитые в диаспоре без сионистов годы евреи не представляли собой нации. Да, у евреев не было своей суверенной территории, но у них было свое государство со своим правительством, своими законами и судами. Таким законом у евреев была Тора и на ее основе разработанная раввинами Галаха – система правил поведения, которые обеспечивали существование еврейства в странах диаспоры не только в качестве разрозненных религиозно-этнических общин, но и как единого глобального национального организма, даже не «государства в государстве», а государства в государствах – как мировой еврейской империи, что сами евреи не очень-то охотно признают, зато слишком убедительно это доказывают антисемиты, в частности, Генри Форд в книге «Международное еврейство». Без своей Торы евреи действительно нацией бы не считались, как сказано еврейским мудрецом Саадьей Гаоном (882–942): «Эйн Исраэль ума, эла бе-Торотейа» (Израиль не считается нацией, иначе как в его Торе, вероучении).
Его слова не потеряли свое значение и по сей день, по крайней мере, так принято считать у ортодоксального еврейства, что, впрочем, не всегда понимают и принимают евреи светские – о них недавно хорошо высказался в своем «Живом Журнале» Исраэль Шамир: «На мой взгляд, человек, заявляющий, что он- еврей, и не соблюдающий 613 заповедей, заблуждается, более того – он душевно нездоров. Ему кажется, что он – еврей, но на самом деле ему просто хочется принадлежать к расе господ…»[11]. Но «еврей» – «не еврей», сейчас это не важно, налицо мы имеем национальную идею, пусть хотя бы желание принадлежать к расе господ, и эта идея объединяет ее субъектов в единую нацию.
Таким образом, уже на основании одной Торы и наличия общих националистических устремлений еврейство вполне можно определить как нацию, причем, нацию во многом образцовую для других наций. Главное ее достоинство в том, что в еврейской среде почти никогда не было классовой борьбы. Еврей-богач (типичный) всегда относился к еврею-бедняку как к младшему брату[12], полноправному члену общей еврейской семьи, не возносился перед ним как какой-то недосягаемый аристократ, бедняк же мирился со своей функцией «младшего брата» и считал своим долгом всячески служить «старшим». В трактате «Авот» Мишны[13] сказано, что по принципу «Мое – мое, а твое – твое» жили содомляне – так они и живут по сей день, но у евреев по-другому: «Мое – твое, и твое – твое» – какая ж тут «эксплуатация», все еврейское – еврейское, богатство богача – оно на пользу всем евреям. Совсем другая картина у гоев: барин холопа никогда не считал за человека, простолюдины для него – что навоз. И вот этим противоречием евреи научились пользоваться, становясь то на сторону барина, то холопа.