этим ножом. В четырнадцатом веке, на Руси, наверное, таких «игрушек» не делали.
Он снова достал нож и несколько раз сложил его и разложил, показывая, что это обыкновенная механика и никакого чуда здесь нет. Один из воинов протянул руку.
– Дай глянуть, знать, литовский?
– А то! – не задумываясь, брякнул Иван, налегая на мясо.
Воин вынул свой оселок, и несколько раз провел им по маленькому клинку. Потом, достал свой засапожник и несильно ударил им по китайской стали. Даже со своего места, в отблесках потухающего костра, Иван увидел большую зазубрину. Воин разочарованно усмехнулся и протянул нож назад, но остальным был интересен механизм выброски лезвия. Нож разглядывали по очереди, а один даже пошёл за кузнецом.
После сытного ужина, разговоры потекли более мирные. Слушая эти разговоры, Иван не переставал удивляться схожим проблемам славян четырнадцатого и двадцатого веков. Говорили об урожае и дороговизне железа, о малой плате за труд и тяжелой жизни, но больше всего, его поразило чувство патриотизма к своей земле и преданность своей Вере. Из этих разговоров, он с удивлением узнал, что большая часть русского войска состояла из добровольцев. В основном, это были простые и небогатые люди, которые по зову князя встали на защиту русской земли. Оказалось, что снарядиться на рать в этом времени, было не так просто. Например, на изготовление только одной кальчуги, требовалось около шестисот метров проволоки, которая стоила довольно дорого. Иван слушал и понимал, что его поколение гораздо легковернее и безответственнее, чем эти предки. Его современники по всем параметрам проигрывают этим древним русским, которые без всякого принуждения и по собственной воле, пришли на это Куликово поле. Они хорошо знали цену русской земли, и, наверное, именно поэтому выиграют это самое кровопролитное сражение этого времени.
Это были простые ремесленники, земледельцы и дружинники, но вместе с тем, было в них что-то настоящее и неподдельное. Чувствовалась настоящая русская сила, которую даже при большом желании, измерить было просто невозможно.
Иван отошел от костра по нужде и окинул взглядом вечерний лагерь славян. Он был огромен. Насколько хватало взгляда, раскинулись костры и примитивные палатки. Негромкое фырканье лошадей, запах пищи, людского и конского пота, заполняли дикое Куликово поле.
Вернувшись к костру, Иван увидел двух незнакомцев, и если внешний вид одного из них не вызывал сомнений в принадлежности к кузнечному делу, то второй выглядел дряхлым стариком. Это было довольно странно. В таком возрасте, на битвы не ходили даже в этом времени, но Иван предположил, что это мог быть какой-нибудь целитель или знахарь. Кем бы не был этот старик с колючими глазами, но его появление, почему-то сразу встревожило Ивана.
Внимательно осмотрев китайский нож, и видимо поняв механизм выброски, кузнец предложил Ивану обмен на хорошо отточенный нож с выгнутым клинком, который он назвал как подсайдашный. Чтобы избежать ненужных расспросов и