майора Сиверса. В гробу они видели уголовный розыск. Именно это было написано на их гладких отрешенных лицах – «в гробу». Бычье Сердце выждал секундную паузу, соображая, к кому бы из двоих обратиться. Девка была еще та, типичная балеринка, с тонкими, собранными в целеустремленный пучок волосами и костями, как у воблы. Эти кости самым гнусным образом лезли в глаза Бычьему Сердцу. Равно как выпирающие из-под трико ребра, с маху насаженные на позвоночный столб. Балеринка на Сиверса не смотрела, это было ниже ее одетт-одиллиевского, жизелевского, распротак его балетного достоинства. Она лишь слегка хмурила несуществующие, обозначенные серебряным колечком брови – тоже, нашли моду, кожу протыкать где ни попадя!
Парень был поприятнее. Если он и презирал Бычье Сердце за короткие рукава пиджака и жировой излишек в десять килограммов, то довольно удачно это скрывал. Во всяком случае, никакой брезгливости и никакой враждебности в его лице не было. Открытом, симпатичном лице со щегольскими тоненькими баками и такой же щегольской восточной бородкой.
– Значит, вы последними видели Романа Валевского? – Бычье Сердце всем корпусом повернулся к Мюрисеппу, и стул под майором предательски скрипнул.
Балеринка улыбнулась, показав острые зубки, затрясла колечком в брови и неожиданно сказала, глядя в пространство:
– Последним, я думаю, его видел убийца.
Ценное замечание, ничего не скажешь.
– Это понятно, – с трудом нашелся Бычье Сердце.
Фраза прозвучала простовато, да что там простовато – по-лоховски она прозвучала! Типичная фраза типичного землеройного мента, у которого лоб в два пальца. И-эх, вместо «это понятно» нужно было сказать «это софистика». Слово «софистика», слетевшее с губ милиционера, у любого выбьет почву из-под ног, и балеринка не исключение. Вот только применимо ли оно в данном конкретном случае?
– Это понятно, – еще раз пробухтел Бычье Сердце и почему-то залился румянцем.
– Лика! – добрейший Мюрисепп посмотрел на подругу по несчастью с укоризной. – Майор совсем другое имел в виду.
– Тогда он должен яснее излагать свои мысли, – парировала непреклонная балеринка.
Вот сука!
– Вернемся к прошлой пятнице, – вклинился Бычье Сердце. – Насколько я понял, вы должны были ехать на день рождения…
– К Грэгу, – охотно ответил Мюрисепп. – В пятницу у нас был тяжелый день. С утра кастинг для нового балета, который собирался ставить Роман.
– Кастинг? – переспросил Бычье Сердце, смутно подозревая, что в очередной раз совершает глупость.
– Подбор исполнителей, – с леденящим душу сарказмом перевела балеринка. И наконец-то взглянула на Бычье Сердце бесстрастными рыбьими глазами. – Не будем пугать дядю милиционера англицизмами, Женя.
– Ну, хорошо, – тут же согласился податливый Мюрисепп. – Подбор исполнителей. Основные роли утверждены практически все, остался кордебалет. Кастинг был до четырех. Потом репетиция до восьми. Грэг пригласил нас на девять, но мы подзадержались. Профессиональные