Парма, Верона видели лишь материальную сторону цвета. Делакруа прикоснулся к цвету духовному; в этом его главное достижение и его заслуга перед потомками».
На смертном одре, в шестьдесят пять лет, Делакруа сожалел, что уходит, когда мог бы трудиться еще лет сорок. Он несколько раз говорил мечтательно, что хотел бы вернуться в этот мир лет через сто и узнать, какого мнения о нем потомки. Когда он рассказал об этой своей мечте Дюкану, тот едва удержался, чтобы не ответить: «Они поместят вас между Тьеполо и Жувене[12]». Эта невысказанная фраза как нельзя лучше характеризует вкус и мнения эпохи, которые Делакруа столько лет стремился преодолеть.
Курбе
Не так, а этак
В 1991 году Музей Курбе в Орнане (область Франш-Конте) выставил «эротические» работы Андре Массона. В основном неприятные: поверхностные, инфантильные, а зачастую попросту мерзкие, напоминающие о том, что, углубившись в мужское подсознание, вы рискуете выудить дохлую собаку и ржавый пыточный инвентарь. Но тех, кто дотащился до конца экспозиции, ждала неожиданная награда. Там, одинокая и незамеченная, висела редко выставляемая[13] картина Курбе «Происхождение мира»: распростертое нагое женское тело от груди до середины бедер, написанное для турецкого дипломата Халил-Бея. В последнее время картина хранилась в загородном доме Жака Лакана. Несмотря на всю эротику и порнографию, созданные за сто с лишним лет существования этой картины, она все еще необычайно впечатляет. Даже Эдмон де Гонкур, хотя и считал «этого современного Йорданса» слишком вульгарным, а его ню «противоречащими природе» – в 1867 году, после закрытого просмотра сапфических «Спящих» («Le Sommeil») Курбе и «Турецкой бани» («Bain antique») Энгра (также написанных для Халил-Бея), он заклеймил обоих художников как «популярных идиотов», – даже он не устоял перед «Происхождением мира». Впервые увидев картину в 1889-м, через десять лет после смерти Курбе, он принес в дневнике «почтительные извинения» тому, кто умел изображать плоть не хуже Корреджо. Она написана сочно, утонченно и впечатляет своей устрашающей реалистичностью. Кажется, картина заявляет: «Нет, не так, а вот этак» (реализм всегда исправляет реальность). И то, что на фоне эротики XX века это заявление звучит по-прежнему убедительно, что картина способна бросить вызов не только своему прошлому и настоящему, но и будущему, доказывает, насколько же она живая.
Он всегда был задирой, правдолюбом – и в искусстве, и в жизни. «Не так, а этак»: прямой, как лобовая атака, морской пейзаж с клубящимся небом, дерзкий автопортрет, тугая женская плоть, умирающее животное на снегу – все у него насыщено описательным и назидательным пафосом. Этот художник тычет своим реализмом вам в нос. «Кричи громко, ходи напрямик» – судя по всему, это было семейным девизом Курбе, который всю жизнь – лично, на холстах, в письмах – громко кричал и с восторгом слушал эхо. В 1853 году он назвал себя «самым гордым и наглым человеком во Франции». В 1863-м утверждал, что «на меня смотрит вся артистическая молодежь и на данный момент