силами старался заключить мир с нашим монархом, здесь, на Эспаньоле, и не помышляли о дружбе. Французские поселенцы также ждали подкрепления из метрополии и все мы остро ощущали надвигающуюся большую драку. Мой отец развил кипучую деятельность: рассылал письма во все местные гарнизоны, собирал ополчение, пытался поставить под ружье даже миролюбивых мачо и сумел добиться согласия всех губернаторов назначить общий сбор войск в Сан-Фелипе-де-Пуэрто-Плате, намереваясь собрать огромную армию и окончательно очистить наш остров от англичан, французов и голландцев. Я служил у него адъютантом, доставляя его послания в отдаленные испанские поселения.
Однажды я приехал в гарнизон Сантьяго-де-лос-Кабальерос, где губернатором был родной брат моего друга капитана дон Карлоса Диего де Васкеса.
Мануэль де Васкес был точной копией своего брата: те же замечательные кустистые брови, белозубая обаятельная улыбка и тот же непоседливый нрав. Он немедленно окружил меня заботой, накормил сытным обедом, постоянно сетуя, что из-за свары с буканьерами, последние перестали продавать им «букан», а готовить такое жаркое больше никто не умеет. Мы выпили за здоровье его величества Филиппа IV, обсудили последние новости, после чего дон Мигель заговорщически поинтересовался, а не желает ли уважаемый дон Хуан поглядеть на лучшего французского фехтовальщика?
Оказалось, что в местной тюрьме уже три месяца томится французский пират из команды самого Рока Бразильца.
– Я бы давно повесил этого негодяя, – сказал губернатор, – Но этот разбойник так виртуозно владеет шпагой, что мне порой приятно утереть нос нашим благородным донам, которые считают себя непревзойденными мастерами клинка. Вы, дон Хуан, лучший наш фехтовальщик, поэтому вы просто обязаны взглянуть на него.
– Это было бы весьма любопытно. – согласился я.
– Это просто виртуоз! – восхищался своим пленником дон Мигель. – Месяц назад с ним решил сразиться дон Герреро. Я предупреждал благородного дона, что французу нельзя давать в руки боевого оружия. Но наш соотечественник надулся, как индюк и потребовал, чтобы пленнику дали острую рапиру. В результате пират заколол Герреро, ранил двух моих солдат и убежал бы, если бы ему не прострелили ногу из аркебузы.
– Неужели он так хорош? – меня уже разбирало любопытство.
– Сейчас вы сами в этом убедитесь!
Пленник был высок и очень худ. Из одежды на нем были простые парусиновые штаны и некогда белая просторная рубаха. Сейчас рубаха была неимоверно грязна и дырява.
Он вышел из каземата, заметно прихрамывая и щурясь от яркого солнца. Остановился, разглядывая меня равнодушно и устало.
– Дайте ему оружие! – сказал я. – Хочу оценить его мастерство.
Французу подали ржавую рапиру с затупленным концом.
Я с негодованием повернулся к губернатору, – Дон Мигель, вы решили оскорбить