Мы типа с мировой, – обратился все тот же разговорчивый чернокожий, пятясь от порога дома.
Кик-боксер, одетый в черные спортивные штаны и белые кеды, демонстрировал накаченное тело и был готов к очередному сражению. Пока троица отступала назад, Священник, как вкопанный стоял на том же месте.
– Приветствую тебя, мой брат, – произнес он, умиротворенным голосом.
– Если ты из их же шайки, то я тебе не брат, – подступив вплотную, произнес Самуэль.
– Все люди – братья, ибо Бог един и сотворил он наших проотца Адама и проматерь Еву по образу своему и подобию. Именно поэтому мы пришли к тебе с протянутой рукой мира, а ты, мой брат, будь добр пожать ее…
– Чего вам от меня надо?
– Всего лишь скурить трубку мира, – видя растерянность в глазах парня, Священник добавил. – Тебя хотел видеть один человек. Он живет в этом доме, – он указал на соседний дом Свита.
– А может, вы хотите меня завести домой и грохнуть? – с подозрением спросил Самуэль.
– Если бы мы и вправду хотели так сделать, то просто заделали бы окна и двери в твоем доме и подожгли его, – как-то спокойно сказал собеседник, будто это для него было в порядке вещей. – Беседа продлится недолго и будет носить исключительно дружеский характер. Издревле убийство в родном доме – страшный грех.
Хитчу вспомнились слова представителя банды «Запад»: «Чего быть – того не миновать». Поэтому после недолгих раздумий он пошел вслед за уходящей четверкой.
Дом главаря «Зеленой улицы» мало чем отличался от других в районе Гэнтона да и всех остальных на окраине Лос-Анджелеса. Темный коридор сразу же сменился на просторную гостиную, где буквой «П» были расставлены диваны, в центре них находился стол, где стоял большой белый кальян и пара бутылок пива. Хозяин дома на этот раз потягивал холодный напиток и смотрел местный выпуск новостей. Джерри, парень с дредами, курил кальян, причем по стоящему аромату в помещении можно было понять, что кроме курительных смесей, отдающих арбузом и дыней, присутствовал вкус и конопли.
Телеведущий констатировал: «Либрон Джеймс продолжает бить рекорды. В ярой борьбе против «Майями» лидер вновь вытянул свою команду до шести побед к ряду…»
– Коби все равно лучший, – махнув рукой, Свит выключил телевизор.
Он искренне любил свою страну, свой город, свой район, предпочтение же нарастало в обратной последовательности: сначала братья с родной «Зеленой улицы», затем жители и звезды Лос-Анджелеса, и только потом уважение к звездно-полосатому флагу.
Увидев незнакомца, он указал на диван напротив Джерри, который все так же пускал молочный дым. Когда, наконец, все расселись, Свит втянул приличную порцию кальянного смога и задержал дыхание так, что его голос переменился:
– Я слышал ты отметелил троих моих ребят, – начал Свит и замолчал.
– Я переломаю хребет любому, кто сунется в мой дом, – ответил сидящий напротив.
Свит встречал немало личностей в своей жизни и с видимым страхом в глазах, и бойцов со стальным характером,