и плачет ребёнок,
Голыш, валунёнок, скалёнок, лавёнок,
Не деда ли Као внучок-осыпёнок?
А может, и сам он…
Постой…
Да вот же
В тени эвкалипта
Свернулся в комочек, лежит…
Молитва, молитва, молитва
Звучит, не молчит…
И я поклонюсь и присяду,
Прикрою глаза и прильну.
И чувствую сердцем – душа его рада.
И слышу:
«Да ты ль это, милое чадо?
А ну, покажись-ка? А ну?!
Удачливых встретишь нечасто.
Я вижу – доволен судьбой.
Веселая пташечка вольного счастья
Кружит над твоей головой.
Ты жив! Ты – живой!
Для чего же «Осанну!»
Поёшь
и зовёшь непрестанно
Бессменно Несущего Крест?
Скажи, разве мало тебе океана?
И острова нашего – чем не Буяна?
И неба, и неба окрест?
Давай-ка, дружок, подымайся.
Успеешь о горнем, поди…
Как ласково солнышко осенью майской!..
А хочешь – да ты, если что, не стесняйся —
Поешь, посиди, отдохни…
Тебя, голубок, не неволю
Шептания слушать мои…»
Разбросаны камни по дикому полю.
И ветер,
и шелест,
и шёпот прибоя…
– Я слушаю, Рапа-Нуи…
«Иду напрямик, напрямик, напрямик…»
Иду напрямик, напрямик, напрямик.
Иду по камням, по камням.
И если ты спросишь меня напрямик —
Ответа не дам я, не дам!
Не дам, потому что камнями земля
Меня приковала. Поля-не-поля…
Сплошь камни-да-камни, конца не видать,
И глаз не поднять, не поднять.
Но дай мне мечту – после тяжких трудов,
На склоне моих каменистых годов —
Окликни! Окликни! Я сдохнуть готов!
Улыбки Твоей не боюсь.
Окликни! И я оглянусь!
«Близость тайны нераскрытой…»
Близость тайны нераскрытой
Слаще всех раскрытых тайн.
Не раскрыта – не убита,
Не убита – не забыта,
– Милая, не улетай!
Погоди, моя жар-птица,
Нам ещё не рассвело!
Подари, моя жар-птица,
На прощание перо.
Чтобы светом поделиться
Чтобы следом устремиться…
Ни за что! – сказала птица, —
Нет и нет и нет и нет!
Только мниться, только сниться,
И в глазах твоих – лучиться…
Только вера, только свет.
Гроза
Где пальцы срубленные вязов
И вздыбленные тополя,
Вдали от света и жилья,
Где я за свой тревожусь разум,
Гроза натянута, гроза
В каталептическом припадке.
Сквозь рваных туч густые прядки
Луны белковые глаза.
Очнется стоном великанным,
Слезой обильно изойдет,
И воздух яблочный