десять. Там, точно, есть, где укрыться от заморозков. Я даже была готова подарить бедолаге плед. Старенький, конечно, но натуральный, шерстяной. Замысел был прекрасен, я даже зауважала себя, но, чтобы осуществить его, предстояло разбудить пьяное чудо. Вытащив из упаковки бумажный платочек, я зажала нос и стала медленно продвигаться к страдальцу. Присев, вытянула руку и тут же замерла. В нос ударил не запах перегара и мочи, как я думала, а аромат довольно дорогого парфюма. Нифига, как живут нынче Междуреченские бомжи! Даже московские употребляли «Столичную» по праздникам. А, чтобы напиться французским одеколоном до бесчувствия… Рука, зависшая в воздухе, опустилась на плечо.
– Эй, товарищ бомж! ― язык не поворачивался назвать такого грязнулю господином. ― Проснитесь, пожалуйста, иначе замёрзните. Слышите меня? Я подарю Вам плед.
Мужчина не шелохнулся, а я завыла. Что ж, я сделала всё, что могла. Пожалуй, укрою его пледом и оставлю тут, под кустом. Я отошла на пару шагов и обернулась. Нет, не могу. Передо мной лежал человек. И ему было плохо. Нужно будить. Уперевшись ногами с разных сторон от тела, я нагнулась и кое-как перевернула до ужаса тяжёлого мужика на спину. Сотовый, зажатый в зубах, задрожал и чуть не вывалился, когда под курткой цвета грязи показался дорогой ярко-голубой пуловер, с ярко-красным пятном. Кровь! Это же кровь, самая настоящая! Ой, мамочки! Я отскочила и заорала так, что сама испугалась собственного крика. Я завывала, перебирая ногами на одном месте, хлопала себя по карманам кулаками, как курица, не в силах ни убежать, ни улететь. Огонёк фонарика метался из стороны в сторону, высвечивая пугающие тени.
– Ой, мамочка! Ой, кошмар! Помогите! Кто-нибудь!
Это была истерика без слёз. Я уже задыхалась, и была на грани обморока, когда тело пошевелилось и простонало:
– Да кто ты, чёрт возьми, и чего так орёшь?
Странно, но я услышала тихий голос и сразу умолкла. Икота мешала задать ответный вопрос, но я задала.
– Ты-ы-ы жи-ы-ыв?
– Пока да. Помоги. ― Грязная рука потянулась в мою сторону.
Я отскочила.
– Ты-ты-ты то-очно жив?
Мужчина застонал.
– С такими вопросами я долго не протяну.
Осторожно, я склонилась над бомжом и пощупала пульс на ярёмной вене. Жив, не зомби. Значит, нужно спасать.
Встав так, что незнакомец опять оказался у меня между ног, я упёрлась каблуками в промёрзшую почву и попыталась поднять мужчину за обе руки. Нет, слишком тяжёлый.
Плюнув на брезгливость, обошла тело, схватила за кроссовки и вновь потянула. Ничего не вышло. И как в войну хрупкие девушки-медсестрички вытаскивали с поля боя тяжелораненых? Я не была хрупкой, скорее, наоборот. Про таких, как я, говорили: «Коня на скоку остановит!» Коней я останавливать не пробовала, а вот с ранеными сразу не заладилось.
– У тебя машина есть?
Я кивнула. Глупый вопрос. Как бы я сюда