ну, ты же знаешь, я его для себя держал, а тут такие деньги, я не могу отказаться, нам квартира другая нужна! Ниже этаж и двушка – ты же понимаешь?
Понимаю.
Ввожу цифры, а за спиной слышу двойное сопение.
Электронные переводы жесть полная.
Деньги поступили сразу.
Так не бывает!
– Мам, пусти, я пароли сдам! – решительно отодвигает меня от клавиатуры и сам уже вводит дрожащими руками все скопированные данные на персонажа игры.
– Ты всем пишешь, чтобы сразу сменили пароль?
– Обижаешь, мам, я же продавец, а не мошенник!
– А проверяешь потом?
– Угу. Мам, помоги, я засиделся и мне уже надо… – ручки тонкие, ноги ещё тоньше – костляво упёрся мне в бок и повис всем телом, только сейчас обнаружив, что в доме посторонний.
– А это кто?
– Чувак, ты крут! Ты знаешь? Меня Пашкой зовут, а тебя?
– Руслик, м, Руслан. А ты зачем пришёл, по работе или в гости?
– Хотел в гости, ты иди, идите, я не буду мешать, я на кухне подожду. Твою маму.
Мы проковыляли в санузел, сын там уже дальше сам прекрасно справлялся и даже доходил туда обычно сам, но если засиделся, то могла случиться авария от перенапряжения сил. Поэтому я, по старинке, помогала. Сегодняшний счёт и сумма очень много значили – мы действительно изо всех сил копили на квартиру. И даже совсем рядом вот уже месяц была выставлена на продажу двухкомнатная на первом этаже и очень было бы неплохо её именно купить, с продажей нашей одновременно.
Тогда Руслик мог бы гулять! Просто выходить на улицу и гулять, пока я хожу в магазин, например!
И реабилитация тоже. Ведь в центр, который вроде бы и рядом, но добраться с девятого этажа без лифта никак не получалось, ну никак. Особенно зимой, когда много одежды, а в центре освобождались места.
Всё это я и озвучила Пашке.
Добавила только, что это не генетика, а родовая травма.
– А отец его где?
– Работает. Пишет диссертацию. Преподаёт. Иногда приносит крохотные суммы и пытается общаться с сыном – они говорят на одном языке математики и программирования, только сын его не слышит, уходит глубоко внутрь себя и не реагирует никак. Так, в одностороннем порядке и общаются – отец ему статьи из научных журналов читает, на разных языках, причём сначала на языке страны, где журнал выходит, и только потом перевод. Он сам переводит.
– А ты?
– Тебе сколько лет, Паша?
– Восемнадцать. А что?
Опять этот настороженный взгляд, как будто я его прогоняю.
– Моему сыну шестнадцать. Ты всего на два годе его старше.
– Я в весенний призыв ухожу служить в армию. Сейчас служат всего год. А потом продолжу учиться, и буду работать, по прежнему, это если коротко обо мне, чтобы ты не волновалась. Так я про тебя хотел узнать.
– А я живу. Сыном и чуть-чуть для себя, вот так, по вечерам, когда ухожу из дома. Сейчас уже можно, Руслан большой и всё может сам, только медленно и некрасиво.
Я