которой находилось рядом, буквально за углом.
– Ты что, обезьяна, не поняла? – еще сильнее заорал парень. Рудик, сечешь, эта мартышка, обезьяна вконец оборзела, – обратился он к товарищу.
– Так проучи ее. Неужто не знаешь, как это делается? – спокойно ответил ему пацан, вальяжно развалившийся на диванчике.
– В натуре, проучу. Всякая вонючка будет нам вечер портить!.. И кто ее только трахает? – Лупоглазый подонок поднялся, в руке у него что-то блеснуло.
«Это не нож, – определил старший лейтенант. – Скорее свинчатка. Даже на девушку этот боец идет с оружием».
Галдину пришлось встать. Он подошел к столику, за которым сидели барышни, остановился.
К нему тут же подвалил лупоглазый фрукт:
– Ты чего, мужик?
– Я? Ничего, стою, никого не трогаю. А вот ты какого хрена пасть свою открываешь на девочку?
– Чего?
– Слушай, придурок, давай по-хорошему. Ты идешь обратно и тихо сидишь рядом с корешками. Либо вы всей своей гоп-компанией сваливаете отсюда, не забыв заплатить.
– А ты не охренел, мужик?
– Нет, я серьезно.
От кабинки донесся голос Рудика, видимо, старшего в этой компании:
– Ты чего там застрял, Окунь? Или алкаша испугался?
– Да я его сейчас!.. – Тут-то этот самый Окунь и совершил непростительную ошибку.
Он резко выбросил вперед вооруженную руку.
Старший лейтенант, мастер по рукопашному бою, легко отбил этот выпад и ответил хорошей боксерской двойкой. Сперва он попал по предплечью Окуня, а потом – прямо в нос.
Отморозок рухнул как подкошенный. Он вопил так, словно злобный хирург без наркоза вытащил всю его челюсть. Впрочем, и на самом деле удар был болезненный. Из носа поганца фонтаном била кровь. На это Галдин и рассчитывал. Свинчатка отлетела в сторону. Окунь корчился на полу.
Рудик и третий парень выхватили травматические пистолеты, спрыгнули с диванов и пошли на Галдина. Стволы они держали перед собой.
«А ведь будут стрелять, – подумал старший лейтенант. – Я-то от резиновых пуль увернусь, а вот девочки, сидящие за мной, – вряд ли. Да и Эдика с Надеждой выстрелы могут задеть. Хрен их знает, этих отморозков, резина у них заряжена или стальная дробь».
Посему Вадим не стал искушать судьбу. Он выхватил из-за спины «ПМ», снял с предохранителя, передернул затвор. Это не подействовало. Парни, видимо, решили, что у него тоже травмат.
Вадиму пришлось разочаровать их. Он отвел ствол в сторону и выстрелил по столу, за которым только что сидела эта троица. Один из бокалов разбился на мелкие куски. Парни обернулись, увидели, что произошло, и поняли, что у их противника не травмат, а боевой пистолет. Значит, это мент либо настоящий бандит, гораздо круче их.
Рудик поднял руки, согнутые в локтях.
– Все, мужик! Впечатлил. Извини, наш друг погорячился. Мы готовы возместить моральный ущерб.
– Мне от вас, подонков, ничего не надо. Кроме одного, пожалуй. – Он указал на Окуня, корчившегося на полу меж стульев. – Этот мерзавец должен извиниться перед девушкой.