Как бы это выглядело? Я уже понимала, что быстро опускаюсь на дно. Спасибо Зиппи. У него был такой щедрый дар – брать к себе людей.
– Вы с ним познакомились, когда снимались в этих сериалах?
– Нет, еще раньше. Когда я была всего лишь старлеткой. Старлетка – ты знаешь, что это такое. Это означает, что ты должна появляться на всевозможных вечеринках и… ну, ты сам знаешь что. Мы познакомились на вечеринке в студии. Там был один настоящий подонок – он все хотел меня уболтать сниматься в порнухе. Зиппи видел, что я совсем зеленая. Он меня предостерег и пообещал эпизод в фильме, который в это время снимал. Так у меня все и началось. Однажды я снялась в эпизоде с Барбарой Стенвик. «Леди бурлеска»[191]. Там меня можно увидеть за ее плечом. И на Найлану просмотр мне тоже Зип устроил. Он хоть и был всего лишь недомерком, но сердце имел золотое. К счастью для меня, у него была душа, потому что я после Найланы попала в отчаянное положение. Понимаешь, у меня всегда была эта проблема с весом, просто ужас какой-то! Долго мне в старлетках уже было не проходить. А потом и Зиппи начал болеть, и ему требовался уход. И вот… Слушай, ведь это тот же самый бюст, что ты видел в той леопардовой шкуре. Сорок дюймов. И ни на йоту больше – все как тогда, просто у меня и все остальное с буферами подравнялось.
Она стояла надо мной, раскачивая той самой грудью, которая не давала мне покоя всю мою юность. И я против своей воли отреагировал. Но не на чудаковатую женщину, которая кривлялась передо мной. Меня соблазнили собственные детские фантазии.
За дни, проведенные в доме Липски, я многое узнал о магии фильмов Макса Касла. Но и Франни на свой собственный манер научила меня кое-чему – от нее мне стало известно о том, как умеет обманывать кино. Потому что в конечном счете я пошел с ней наверх посмотреть на фото Найланы неглиже. И даже если бы я протестовал (а я не протестовал), она бы все равно настояла на том, чтобы провести сравнение виденного мной на фото с оголенным оригиналом. Да, мне пришлось согласиться, что сорок обнаженных дюймов были сорока обнаженными дюймами самого высокого пошиба. Потому что хотя Франни и стала слишком полной, слишком старой и слишком занудной, какая-то неосязаемая ее часть (принадлежавшая скорее моему остаточному юношескому воображению, чем женщине передо мной) все еще была моей Найланой. Совершая с ней неуклюжие движения на постели в одной из пустующих комнат наверху, я понял, что мчусь по черному туннелю собственной души, погружаясь в подземные потоки своей подростковой похоти, которые, к моему удивлению, еще не пересохли. Нет-нет, они сохранились и даже остались полноводными – навязчивые и совершенно ирреальные образы желания, насаждавшиеся кинематографом в незрелых мозгах. Неувядаемая красота, бесконечный поцелуй, ночные страсти – они достигают крещендо на музыкальной теме Макса Стайнера[192], венчающей фильм, который навечно замирает в точке высочайшего напряжения.
В одиннадцать лет каждый мальчишка становится бесом, который одержим ненасытным голодом. Кинофильмы