позвал он, становясь между Аленкой и дверью.
– Баба?! – изумился Голицын. – Не было ж никого!
– Сам не пойму, откуда взялась! А ну, вылезай добром, пока силком оттуда не вынули!
Аленка выбралась из-под лестницы и была схвачена повыше локтя крепкой рукой Голицына.
– Гляди ты, сенная девка! – ничего иного по Аленкиному перепуганному личику да русскому наряду он и подумать не мог. – Алексаша, видел ты у Монсов эту девку?
– Нешто я на них, дур, гляжу? – обиделся тот. – Ты чья такова будешь?
Аленка обалдело молчала.
– Как звать-то тебя?
И на этот вопрос ответа они не получили.
– Вот оно как… Алексаша, беги-ка ты, свет, за Лукой с товарищами. Пусть веревку с собой прихватят. Возьмем эту девку ко мне домой и там ей язык развяжем, – решил Голицын. – Не было бы счастья, да несчастье помогло. Похоже, она много чего про бедного юнкера нам расскажет, если с пристрастием допросить…
– Вот она, ниточка, что из Новодевичьего тянется! – Алексаша по-волчьи оскалил ровные зубы. – Где-то, Борис Алексеич, я эту девку все же видел… Не у Монсов, разумеется…
– А где же?
– А вот погодя – припомню… Сперва Луку приведу.
– Да только прытче, во весь дух! – приказал Голицын. – Не ровен час, государь с Анюткой пожалуют. Управишься – я уж тебя не забуду.
Он на мгновение отпустил Аленкино плечо, чтобы перехватить поудобнее, и она, плохо разумея, что творит, присела на корточки и – рванулась вперед. Проскочив в дверь под рукой у высокого Алексаши, соскочила с невысоких ступенек и опрометью понеслась по темной улице. За спиной, подгоняя, плескались связанные рукава телогреи.
Алексаша молча понесся следом.
Господь уберег Аленку: если б она кинулась прочь от Слободы и выбежала на открытое место – тут бы он, длинноногий, ее и нагнал. Но сбившуюся с пути девку понесло почему-то в сторону Яузы.
В узкой речке отражались вспышки огненной потехи, по ним плавали нарядные лодочки, хохотали женщины… Навстречу Аленке бежали, только что переправившись с того берега, две молоденькие немки (может статься, те самые, которых она этим вечером уже видела), а за ними – два кавалера. Аленка шарахнулась от них, пропустила – и понеслась далее. А вот Алексаше проделать того же не удалось: его окликнули, признав по кафтану за своего. И как он с теми немцами разбирался – Аленка так никогда и не узнала.
Пробежав немного вдоль Яузы, она приметила пустую лодку и, недолго думая, забралась в нее, оттолкнулась от берега и поплыла по течению – куда угодно, лишь бы подале от огненных вспышек в небе!
Грести Аленка не умела – куда ей, комнатной девке! – но ускорила, как могла, ход лодочки, а бросила ее и выбралась на берег, лишь когда услышала русскую речь. По словам рыболовов догадалась, что занесло ее к Земляному городу. А это уже, слава богу, Москва. И теперь самая пора была подумать – куда же дальше-то? В Верх? Отвечать, где это она ночью шлялась?
А коли Алексаша вспомнил, что эту девку-невеличку