протянул Георгий.
– Видели, каков гиперканал? Наш, наверное, от слова «кануть». Порог невозврата…
– Как-как?
– Порог невозврата! Это точка такая на траектории полета ракеты – до нее «изделие» еще можно вернуть, а после – все. Улетела, вознеслась на орбиту. Канула…
– Не расходитесь, товарищи! – тоном массовика-затейника заговорил Луценко. – Мы наметили, понима-ашь, торжественное мероприятие на шесть часов, просьба не опаздывать!
– А танцы будут? – пискнули из молодежной группки.
– Это культурно-массовое мероприятие, – сказал академик со значением. – Танцы будут!
После продолжительной официальной части, где долго и нудно говорилось о новых достижениях советской науки, о приумножении боевой и трудовой славы, о единстве партии и народа, все с облегчением убрали стулья, и актовый зал превратился в танцевальный.
Комсомольцы-добровольцы приволокли радиолу и завели музыку. Все разбились по парам.
Кузьмичев с полчаса просидел на подоконнике в кругу докторов и кандидатов, слушая перспективы развития физики времени, «начало которой положил Козырев, и физики пространства, основали которую тоже мы! Точнее, вы, Трофим Иванович! Не скромничайте!»
Георгий слушал вполуха, вполглаза посматривая на Аллу. Отметив, что девушка отвергла уже второго кавалера, он решил рискнуть и заодно выяснить, нравится ли он этой красоточке или ему это только кажется.
– Разрешите? – поклонился он Аллочке, и Аллочка ответила ему ослепительной улыбкой. Она подала Кузьмичеву руку и встала.
Как раз сменили пластинку, и по залу разошлись звуки саксофона, томные и приглушенные.
Полковник обнял девушку за талию, осторожно, но крепко прижал к себе.
Алла положила ладони на полковничьи погоны, потом подняла глаза и сплела пальцы у Георгия на шее. Две тугие прелести весьма ощутимо уперлись в рубашку-форменку.
– Какая у вас тоненькая талия… – пробормотал Кузьмичев.
– Правда?..
– Правда…
Странно Кузьмичев чувствовал себя. Весь этот суматошный день словно отдалился, перешел во вчера, а он будто стоял на последней ступеньке лестницы, сложенной из лет его жизни, и обнимал эту девушку – такую красивую, такую милую, такую доверчивую, такую… Слов нет.
Может, «полковник ракетных войск» и шел всю жизнь вот к этому «культурно-массовому мероприятию»? Ведь не зря же он с самого начала выделил Аллу в толпе девушек, а там собралось достаточно прелестниц…
Кузьмичев отбросил размышления. Рассудок так иной раз мешает жить – просто жить, испытывать усладу от касаний мягкого и теплого, гибкого и упругого…
Музыка кончилась, Алла опустила руки, перевела их Георгию на грудь, погладила пальцем орденские планки.
– Уже темнеет… – проговорила она.
– Я провожу вас?
– Это просьба? – лукаво улыбнулась «пани Миньковска». – Или утверждение?
– Убедительная просьба!
– Тогда проводите, а то мне далеко идти…
Они