были по биолокации. Сергей решил их тоже прочесть. На всякий случай! А вдруг он что-то поймет в найдет в них что-то интересное? Потому что он не понимал, что есть эта био энергетика. С био было понятно. А вот почему это био прилепили к энергетике, и что получилось, было непонятно? А что тогда биолокация? Прям, лоцман нужен, чтобы что-то понять!
Очередное посещение Марины Сергеевны было посвящено не интересам о его здоровье, а интересами про книги! Мать настаивала не просто на прочтении, а на изучении их. Сергей не понимал, что там можно изучать? Он пролистал и понял, что с помощью какой-то рамочки, то есть загогулины буквой Г, с помощью которой его сосед по даче когда-то искал воду и нашел, можно что-то выяснить, но все это было для него на уровне детской игры. Несерьезно! Хотя тогда Сергей Петрович поднял соседа на смех, а тот воду, таки, нашел и колодец был вырыт в нужном месте. Но это все было детство прямо какое-то! Несерьезно!
А мама все настаивала. Тогда он действительно еще раз прочел обе книги, пожал плечами и на том успокоился. Главное теперь, это отбиться от мамы и правильно отвечать на ее вопросы…
Наступила весна. Сергей Петрович любил именно это время года. Пушкин там что-то такое писал про осень, но осень на Сергея наводила тоску и уныние, а вот весна рождала в его крови надежду на будущее, и казалось даже, что жизнь будет бесконечной и наполненной счастьем.
Наверное, это было от того, что он себя очень хорошо чувствовал! Особенно если не ходил и не двигался интенсивно. То есть, когда он сидел на стуле или в инвалидном кресле, все было просто замечательно, если не двигаться, а как только он начинал шевелиться, немедленно задыхался, покрывался холодный потом, и силы тут же покидали его. Ужас какой-то!
Домой он попал в конце апреля. Теперь Аня выводила его на оборудованный балкон, который она застеклила, пока он лежал в больнице. Сергей давно хотел это сделать, но руки как-то не доходили, а у Ани дошли, и теперь в центре балкона стояло удобное и мягкое кресло, куда Сергей Петрович погружал свой зад, садился, расслаблялся и рассматривал окрестности.
Оказалось, что с их балкона был совершенно удивительный и необыкновенно красивый вид! Вид в перспективу города. Они жили на четвертом этаже и кроны деревьев не мешали смотреть в даль, только чуть показываясь верхушками над перилами балкона справа и слева, а дальше, уже вдалеке, стояли высотки, всякие предприятия и прочие застройки, а прямо перед его взором вид не был закрыт никакими постройками и дарил ему далекий парк с зеленеющими молодыми листочками и редкие дома, не портившие зелень этого парка. Там, далеко, росли большие дома, которые, как ширмой или задником на сцене, прикрывали парк сзади, окружая по краю своими белыми свечками, а все вместе было так красиво и вдохновляюще, что Сергей Петрович теперь почти переехал жить на балкон. Красота далекой перспективы вызывала в его душе надежду на долгое созерцание этой красоты, а значит, и на его долгую, будущую жизнь. Это позволило Ане разобрать его «логово» окончательно. Ей нравилось, когда он не валялся, как матрац на диване,