до седьмого колена, что не выставляют полков, и литовские лихоимцы движутся беспрепятственно по оставленной без защиты русской земле. Всей западной украйне Московского великого княжества грозит разорение, может быть, потеря порубежных селений и городов. Положение, почти безнадежное, слава Богу, спасет мужество гарнизона и посадских людей, вооруженных чем ни попало: крепостное сиденье у русского человека в крови. Литовской нечисти удается сжечь один Радогощ. Литовских хищников отбивают и от Стародуба и от Чернигова и от Смоленска. Им приходится везде с потерями отступить.
Может быть. Внешняя угроза в конце концов несколько протрезвляет подручных князей и бояр. Кое-как придя в себя от страха нашествия, они договариваются о разделении власти. По-прежнему официальным правителем является великий князь Иоанн, достигший четырехлетнего возраста. От его имени составляются грамоты, от его имени ведутся переговоры, он лично принимает иноземных послов, причем слова приветствия произносит не только по-русски, но и на татарском наречии. Официальной правительницей при нем становится вдовствующая великая княгиня Елена Васильевна, в девичестве Глинская, и весь этот недолгий период и без того взбаламученной российской истории, с 1533 по 1538 год, именуется правлением Елены Глинской, хотя в действительности мать великого князя лишь представительствует, то есть совместно с подрастающим сыном присутствует на разного рода торжественных церемониях и богослужениях в стольных храмах и бессчетных монастырях, при этом нередко нарушает сложившиеся веками обычаи, не по злому умыслу скорее всего, а потому, что, как чужестранка, плохо знакома с священными обычаями своей новой родины или к ним вполне равнодушна, чем вскоре возбуждает против себя угрюмую враждебность подручных князей и бояр, которые без строжайшего соблюдения великого множества обрядов и обычаев седой старины и шагу не мыслят ступить. Фактически Московским великим княжеством правит счастливый баловень судьбы Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский, храбрый воин, но недалекий, посредственный человек, умеющий принимать и ценить лишь откровенную, грубую лесть. Лести, понятное дело, достаточно. Русский человек исстари живет по пословице, что, мол, плетью обуха не перешибешь, а потому делает вид самого послушного из послушных холопов, льстит и заискивает перед тем, кто сильней, однако жить продолжает по-своему, как Бог на душу положит, по другому русскому выражению, да ждет часа, когда с этим сильным, отчего-то как правило оголтелым буяном можно будет рассчитаться по полной программе, если не кровавой местью, так полным забвением. Иноземные государи тоже по необходимости прибегают к официальной, ничего не значащей лести и своих послов направляют не к кому-нибудь, а к конюшему Ивану Федоровичу Овчине-Телепневу-Оболенскому, минуя великого князя и правительницу Елену Васильевну, что, понятное дело, страсть как льстит его бедному самолюбию.
Зачарованный своим приятнейшим положением возлюбленного молодой и прелестной правительницы,