Остановись, мгновенье! Ты прекрасно. Иоганн Вольфганг Гёте

состраданья бремя,

      И совесть, и любая дребедень.

«Фауст»* * *

      Ступай, чудак, про гений свой трубя!

      Что б сталось с важностью твоей бахвальской,

      Когда б ты знал: нет мысли мало-мальской,

      Которой бы не знали до тебя!

«Фауст»* * *

      Как неприятна правда молодым,

      Когда ее в лицо мы говорим.

      Когда-то нами вбитые начала

      Жизнь после подтверждает, что ни шаг.

«Фауст»* * *

      Как человек большой, ты скромно

      Увиливаешь от похвал,

      Как будто сам ты слишком мал,

      А подвиги других огромны.

«Фауст»* * *

      Но есть и благодарные сердца.

      Признательности капля перевесит

      Тьму оскорблений, как они ни бесят.

«Фауст»* * *

      Тебе перебеситься суждено.

      В конце концов, как ни бродило б сусло,

      В итоге получается вино.

«Фауст»* * *

      Все пред ним покрыто мраком,

      Все недобрым служит знаком,

      И плывет богатство мимо

      У такого нелюдима.

      Полон дом – он голодает,

      Копит впрок, недоедает,

      Тихо усидеть не может,

      Черный день его тревожит.

      Будущее роковое

      Не дает ему покоя.

«Фауст»* * *

      Кто мудр, для тех возможно невозможное.

«Фауст»* * *

      Тревожное сомнение, что наши мысли являются только личным нашим достоянием, которое всякий раз на нас нападает, когда другие высказывают убеждения, противоречащие нашим, смягчается и даже вовсе исчезает, лишь только мы узнаем себя в других.

      «Введение в пропилеи»

* * *

      Даже один и тот же человек не всегда равен самому себе в своих взглядах и воззрениях, и более ранним убеждениям приходится так часто уступать место более поздним.