антиреклама, по-другому не скажешь.
С другой стороны, народ у нас строптивый, любит против ветра… э-э-э-э… ходить. Да это и видно, вон сколько костров горит в ночи. Половина, может, и «нпсишные», но остальные-то чьи?
– Задумался? – с легкой ехидцей спросила Чужестранка. – Не хочется в изгои попадать?
– Я и так он, – даже не подумал обижаться я. – Просто прочел сообщение. Есть у меня такая странная черта, – как где чего написано – так непременно прочту это.
– А то, что на заборах пишут, тоже? – с преувеличенным интересом поинтересовалась «орлица».
– Само собой, – подтвердил я. – Надо же знать, где дрова лежат. Зима на дворе. Пошли, что ли?
В лагере повстанцев было шумно и весело, не то что в Эйгене, прихваченном налетом нервозности. Здесь пили, плясали и дрались, причем иногда это все делали одни и те же люди, и не всегда ими являлись НПС.
У иных костров в землю были воткнуты копья с трепыхавшимися на ветру треугольными вымпелами, на которых даже в ночной темноте можно было разобрать рисунки. И не просто рисунки, это были эмблемы кланов.
А ведь не соврали Верорк и Реввар, и в самом деле куча народа нацелилась на дележ сладкого пирога под названием «Западная марка». И ведь, поди, всем кусок с вишенкой, той, что из самого центра, подавай.
Лязгая сталью, мимо нас прошел патруль, состоящий из шести закованных в доспехи крепышей. Они сурово посматривали по сторонам.
Что примечательно – на каждом из дозорных был плащ темно-зеленого цвета. Само по себе – дело обычное, кабы не рисунок, который имел место быть на них – круг, а в нем сплетение лиан, образующее цифру «4». Однако, похоже, Вайлериус, этот романтичный юноша, и в самом деле сохранил верность своим мертвым друзьям. Так сказать, «не забывай свои корни». Дураком надо быть, чтобы это не понять.
А ведь, пожалуй, из игроков только я один и в курсе, что означает его герб. Зная нашего претендента на престол, можно уверенно сказать, что он ни с кем из них не откровенничает. Что до НПС – правду о его прошлом, имеется в виду, настоящем прошлом, знают единицы – Анна, брат Юр, Витольд. Все остальные давно мертвы. Правда, у лихой четверки были еще сподвижники, так сказать – лесная братва. Вот только еще тогда, во времена свержения Федерика, два ворона-казначея вытащили из джунглей всех барбудос Данута, дабы они несли слово свободы в народ. Но вряд ли королева хоть кому-то из них дала прожить больше пары дней, это не в ее правилах.
То есть, выходит, эта война – не месть за убитую подругу и своего нерожденного ребенка. Это нечто большее. Вайлериус пытается сделать невозможное. Он пытается обмануть Смерть и воплотить в жизнь мечты тех, кто уже мертв.
Он так ничего и не понял. Этот мальчик один раз уже пробовал это сделать, правда, при помощи знаний. На уровне подсознания понимая, что Ксантрия мертва, он зарылся в свитки и книги, изыскивая возможность найти ее. Не удалось. Теперь с помощью стали и крови он пытается вернуть своих друзей, точнее, доказать себе, что он так почтит их память.
Даже и не знаю, что лучше – если