сказать. Дело в том, что из-за процессуальных нарушений, допущенных при рассмотрении судом присяжных, оправдательный приговор Ракчееву был отменен. А дело направлено из Верховного суда обратно в Мосгорсуд. Оно поступило туда в январе, и было прекращено ввиду гибели подсудимого.
– А как же его родственники? – удивился Мирутин. – Они не просили заочно рассмотреть это дело и оправдать погибшего Ракчеева? Ведь из-за нашумевшего дела юриста Магнитского в закон были внесены поправки, которые позволяют это сделать.
– Значит, не просили, – отмахнулся генерал, которого это мало интересовало. – В общем, после обеда собери все материалы дела о банде Вершинина и скачай на флэшку обвинительное заключение. После четырех я тебя вызову. Заодно принесешь мне это дело. Да, и заготовь проект постановления от моего имени о передаче этого дела полковнику Кожемякину.
Генерал проникновенно посмотрел на сыщика и попросил:
– Серафим, отнесись к этому делу со всей серьезностью. Если ты его раскроешь, – пообещал Илья Геннадьевич напоследок, – то из отпуска вернешься уже не просто «важняком», а с приставкой «старший». Старшим следователем по особо важным делам.
– Я вас понял. – Мирутин поднялся со своего места. – Сделаю, все, что от меня зависит.
– И то, что не зависит, тоже сделай, – попросил генерал и, встав со своего места, проводил гостя до дверей. Это можно было толковать как высшее проявление доверия, какое только мог оказать начальник своему подчиненному.
***
Последние несколько лет погода преподносила сюрпризы. Причем как зимой, так и летом. Осень и весну за времена года можно было уже не считать. Потому что до середины апреля снежный покров с земли не сходил, а в конце этого месяца начинало парить, словно летом. Также и осенью. До середины октября было по-летнему тепло и сухо, после чего сразу начиналась зима. Сильный ветер, снег, мороз, потом ледяной дождь. Ну и так далее, со всеми отсюда вытекающими.
Вот и сегодня еще каких-то полчаса назад парило так, что казалось, будто город Москва расположен в районе экватора. А сейчас небо заволокло черно-серыми тучами, порывами ветра ломало деревья и сдувало с крыш их покрытие, а по московскому асфальту и крышам автомобилей барабанил крупный град вперемешку с ливневым дождем, как бы говоря: «кто не спрятался, я не виноват». Разверзлись хляби небесные, обнажая городские проблемы с ливнестоками. Небо раздирали молнии, после которых, спустя мгновения, весь объем окружающего пространства содрогался от мощного грозового грохота.
Сидя в своем кабинете за экраном компьютера, Мирутин посмотрел на наручные часы. Было начало пятого. Он нагнулся вниз, вынул из специального гнезда на панели системного блока флэш-карту с закачанным на нее недописанным обвинительным заключением и положил ее на стопку томов уголовного дела, возвышавшуюся у края стола. Томов дела было восемь. Все аккуратно подшиты, с одинаковым количеством листов в каждом. Серафим любил порядок и был очень аккуратным.