осторожно раздвинула носком туфли грубые стебли трав. Вымученный выдох с клокочущим свистом вырвался из её горла. Женщина отползла назад, пачкая красный атлас платья разводами пыли.
В траве, раскинув сизые крылья, лежал мёртвый голубь.
4
Каменистая дорожка змейкой извивалась меж пучков сухой травы. Одинокие кустики арники сиротливо дрожали у обочины: ураганы четвёртого сезона давно сорвали с них последние листья, и теперь вверх торчали лишь растопыренные пальцы голых веток. Лёгкий ветерок стелился по земле, шаловливо поднимая в воздух облачка сухой пыли.
Витые изгороди домов отбрасывали на землю глубокие кружевные тени. Ноги уверенно несли Кантану вглубь квартала: туда, где голубой лоскут неба сходился с противоположным концом тропы.
Острые углы крыш выплывали из-за деревьев, матово сверкая чешуёй черепицы, и тут же уносились назад. Лукаво сощуренные глаза мансард пристально следили за девушкой.
Родной дом было заметно за километр: он, как маяк, притягивал взгляд торчащей в небо серой башенкой. Декоративные решётки тёмной сеткой прожигали небесную лазурь; флюгер в виде стрелы описывал окружности, покоряясь забавам ветерка. Пожухший плющ поднимался по стенам дома до самой крыши, затеняя занавесом арки окон.
Ещё издали Кантана заметила на крыльце фигуру средней сестры Бессамори – Зейданы. Молодая женщина опиралась на кованые перила лестницы, будто ожидая кого-то. Недоброе предчувствие волной поднялось в груди Кантаны, окропило мурашками плечи: наверное, кто-то в округе тяжело болен. Зейдана имела хорошую репутацию среди жрецов, и за ней частенько посылали даже с противоположной окраины Девятого Холма.
Как в подтверждение догадки, Кантана заметила серебристый чемоданчик у ног сестры. Зейдана обычно брала его с собой на родовспоможение. Значит, Девятый Холм сегодня поприветствует нового жителя. И, если это будет девочка, простится с одним из мужчин семь дней спустя…
Кантана вышла в узкий проулок, отделяющий родной двор от дороги. В нос ударил аромат благородной древесины и мха. Разноцветные хризантемы, высунувшие венчики из-за решётки забора, усыпали подол её платья снежинками лепестков.
Заметив сестру, Зейдана подняла вверх ладонь, обтянутую светло-голубой перчаткой. Её круглое лицо, обычно улыбчивое и сияющее, на этот раз было сосредоточенно-напряжённым; в задумчивом взгляде янтарных глаз читалась тревога.
– Моё почтение, сестра, – поздоровалась Кантана, открывая калитку. Металлические петли издали протяжный скрип в насыщенной тишине.
Ответа не последовало.
Кантана осторожным шагом приближалась по дворовой дорожке к ступенькам крыльца. Напряжение нарастало с каждой секундой. Тишина стала невыносимой.
– Зейдана? – робко позвала девушка. – Что-то произошло?
– Дериадэ родила, – монотонно проговорила в ответ Зейдана, игнорируя приветствие младшей сестрёнки. – Два часа