– классный специалист, она поможет справиться со стрессом.
А мне уже страшно, что снова в моей голове будут копаться. Я просто хочу домой!
– А когда меня отпустят?
– Как только станет лучше, – снова улыбка, показывающая щербинки. – Ладно пойду. Я там, – девушка показывает направление.
– В коридоре, – добавляю с сарказмом.
– Точно! Сама в туалет уже вставай, утку я убрала. Ты же ходячая, так что – сделай над собой усилие и пройдись немного, а то пролежни заработаешь на свои красивые ножки. Ужин в восемнадцать принесут в палату.
Смущаюсь и киваю.
– Вот и чудно. Я – Марина, – бросает она и уходит. Еще долго слышу ее сладкий шлейф.
Что дальше?
Произошла какая-то ошибка. Меня либо путают с другим человеком, либо кто-то жестоко решил пошутить.
Откидываю одеяло, встаю, справляюсь с головокружением. Роюсь внутри тумбочки: нахожу трикотажные спортивки и футболку. Быстро переодеваюсь. Пару раз останавливаюсь и вцепляюсь пальцами в край кровати, чтобы приглушить тошноту и не упасть. Делаю несколько глотков воды: нормальной воды, не горькой.
Из коридора доносятся голоса.
Я осторожно высовываю голову из палаты.
У соседней двери – люди. Женщина плачет: горько и протяжно. Другие обнимают ее и утешают. Стараюсь не думать о трагедии: мне своего горя хватает.
Почему мама с папой до сих пор не навестили меня? Где же Артем?
Бреду по коридору, держась за стену. Холодная краска местами вздулась буграми и больно колет ладони.
По интуиции нахожу туалет. Как назло, внутри ни одного зеркала. Укладываю пальцами и водой спутанные волосы: сплетаю их в косу на одну сторону. Она быстро расплетется, я знаю, но сейчас патлы жутко мешают. Свернуть бы их в гульку, да потуже, но нужен рюкзак – там булавки.
Хочется зарычать. По всему телу чувство, будто я провалялась полночи в грязи, и запах не лучше. Хочу в душ! Хочу домой. Сейчас зареву от истерики, но слез нет. Сухая горечь застывает в горле. Прополаскиваю водой, но никакого облегчения – стойкий вкус полыни растекается по деснам, катается по языку и льется в желудок.
Меня рвет желтой жижей. Опускаюсь на пол от слабости в ногах, капли воды с кисточки косы стекают на плечи, и меня трусит, как при температуре.
Мама, Артем, где вы? Сейчас так нужна ваша поддержка.
Отпускает. Тошнота уходит, и в голову врываются осознанные мысли. Просто нужно пару дней переждать. Скорее всего, не успели им сообщить – ведь не до меня было. Целый взвод погибших. Будто мы на войне. Моей личной и такой необратимой.
Возвращаюсь. Марина выходит из другой палаты и машет рукой. Иду к ней, немного шатаясь.
– Айда, я тебе покажу что-то, – она хватает меня за локоть и тянет в боковое крыло.
Мое сердце пропускает удар перед табличкой «Реанимационное отделение».
Отступаю назад, пытаясь освободиться.
– Не бойся, все нормально, – успокаивает медсестра. – Смелей.
– Я не хочу, – бормочу, но все же делаю шаг. Нога зависает в воздухе.
– Один