с разложением населения. И налаживать мирную жизнь гораздо труднее, чем маршировать в заданном направлении – это сами военные признают. Не киношные, а кадровые, которых в нашей стране много, но не из патриотических чувств, а потому что другой работы нет. Когда их списывают на гражданку, для них потрясение, что надо в магазин ходить, деньги какие-то за продукты платить, квартиру искать, новую профессию осваивать. Они чувствуют себя крайне неуверенно вопреки киношным образам крутого вояки, который вернулся из Вьетнама, Афганистана или ещё какого Багдастана и легко решил проблемы земляков, наказал всех плохих ворюг и деляг, вернул честным и скромным работягам их колхозное поле, которое проклятые буржуи облюбовали под гольф-клуб. Один против всех. Такие люди действительно могут противопоставлять себя гражданским, им трудно вписаться в мирную жизнь, потому что всё главное для них осталось в армии, они привыкли быть в строю, а здесь нет строя, каждый отвечает только за себя. Военный человек в нашей стране особенно уязвим и потерян: иногда приходится не от него защиты ждать, а самого от «мирной» жизни защищать, в которой никто не отдаёт приказов – живи, как знаешь. А он не знает, куда деть себя и полученные навыки. Наше кино не любит это «позорное нытьё» отображать, а тупо громоздит подвиги, которые недалёкому зрителю потом негде применить в реальной жизни, или они его приводят на скамью подсудимых. Вот что получается от подобного «патриотического воспитания». Конечно, патриотизм нужен, но у нас его нет и никогда не было. Где люди любят свою страну, она не выглядит, как помойка или декорация для пейнтбола. Рабочие от депо сделали у сквера Победы памятник-блиндаж, когда деревья вдоль железнодорожного полотна валили, периодически проводят субботники, и я фигею, откуда там постоянно фрагменты рвоты! Другого места не найти, чтобы наблевать? В кусты не отползти, как сражённому вражеской пулей герою? Про бутылки и говорить нечего: их там накидано, как гранат, словно это не блиндаж, а склад стеклотары. Естественно, некоторые георгиевской ленточкой перевязаны, как галстук на горлышко. Всё это говорит, что патриотизм у нас только на словах, а на деле – лужи алкогольной мочи. Цинизм непрошибаемый! И войну не имеет смысла помнить или забывать, потому что это не память, а шок, шрам, травма. Захочешь забыть, а не получится. Память нужна, чтобы помнить, что к восьми утра надо успеть на работу, а война – это незаживающая рана, врезка в организм нации, которая подверглась чудовищному насилию. Ведь потери были такими, как у безоружных индейцев, которых расстреливали из пушек европейские колонизаторы. Какая-то скифская война, когда воюют палками, затягивают неприятеля вглубь страны, пока он тут не очумеет от холода и грязи, и сам не побежит домой. Нация подверглась чудовищному истреблению, а ей говорят: «Помни об этом всегда, но именно так, как мы скажем и покажем». Психотерапевты никогда не говорят жертвам насилия: забудь об этом. Они знают, что человек ничего не забывает, а насилие записывается в подсознание
