Крылов помнил, Бабай-ага всегда является с хорошим коньяком, шампанским или пивом – в зависимости куда направил стопы. Он работает на таможне, где занимаются как раз спиртным, спиртное достается на халяву, сам пьет, чтобы добро не пропадало, и ко всем является только с набором бутылок.
Для него буквально физическая боль, когда слышит споры, а когда споры вот-вот перерастут в драку, бледнеет и говорит умоляюще: как вы можете, мир прекрасен, до хрена вина и женщин, мы ж все человеки, даже американцы в чем-то глубоко внутри тоже почти люди, давайте выпьем, и все станет хорошо…
Но никогда не добавит привычное: «и не надо будет думать», потому что думает всегда, мозг у него хорош, только ленив и избегает крайностей, мысль о насилии невыносима, он хотел бы всем счастья, но так, чтобы никому не прищемить и пальчика, в этом часто солидаризуется с Klm и как раз потому старается сесть подальше от грубого Матросова, но Матросов не дурак, и вот теперь Бабай-ага поневоле окружил заботой и Матросова, не может о ком-нибудь да не заботиться…
Дальше еще пара новичков, смотрятся неплохо, но это выверт его памяти, что сложные формулы запоминает с ходу, а вот как кого зовут, никогда не помнит с первого раза, а потом всю пьянку старательно вслушивается, как кто кого называет… Нет, долой церемонии, он же из ветеранов Корчмы, по праву дедов может не запоминать сразу салаг, лишь после третьего пива переспросит, как же их зовут, может быть, с ними он как раз и спорил в Корчме? И кто-то из них обещал набить ему морду?
По ту сторону стола голоса стали громче. Спорили Откин и Klm, Откин умело и ровно, как биржевик, кем он и был на самом деле, излагал, Klm надменно выпрямил спину, сказал высокомерно:
– Все неверно. Я, как кадровый офицер и сын офицера… И даже внук офицера, как по матери, так и по другой матери…
– По какой матери? – вежливо поинтересовался Откин. Хлопнул себя ладонью по лбу. – Ах да, прости! Той самой, понятно…
Klm не понял, что за усмешечки, по какому поводу, но ощутил, что подлый Откин его грязно и мерзко оскорбил, уже не первый раз, только понять бы, где и в чем, тут же на дуэль, мерзавца…
Со своим стулом подошел Черный Принц, подсел по-свойски, они все – старая гвардия, сказал деловито:
– А вы ж говорите одно и то же, только разными словами! Не заметили?.. Тем, кто в танке, объясняю для доступности…
Черный Принц, подумал Крылов усмешливо, единственный, кому корчмовцы прощают, можно сказать так, его ник. Обычно же ко всякому, кто входит на сайт под громогласными: Князь, Александр Македонский, Рюрик, Аристотель, Пифагор, а то и того хуже – King, Lancelot, Emperior, Budda и прочие сверхчеловеки, относятся, как к сбежавшим из психбольницы наполеонам. Но когда Черный Принц пытался сменить свой ник на нечто скромненькое и слащаво-правильное, корчмовцы зацыкали на отступника: тебе можно!
Он и в самом деле мог многое. Почти в любой области знания. А где не мог, то все равно не признавался в недостаточной компетентности, умело изворачивался, подставлял оппонента