пока мы с этой чертовой аварией разбирались, кто-то пробрался в музей…
– Что значит – пробрался? – Хозяин задвигал желваками. – Вы, хомяки беспородные, ушли с поста? Пропустили вора в музей? Да я вас в порошок сотру! Больше того, вы мне возместите все потери! До копейки все отработаете!
– Он мимо поста не проходил, – забормотал дежурный. – Христом богом клянусь, не проходил! Он каким-то другим образом в зал пробрался.
Клятва дежурного стоила немногого, поскольку он был уроженцем Дагестана и правоверным мусульманином, о чем Осетровскому было доподлинно известно. Коллекционер побагровел и затопал ногами. Дежурный пододвинул к нему монитор:
– Вот посмотрите, запись имеется. Он зашел не с улицы, а изнутри, из служебного коридора.
Осетровский уставился на экран и проследил за воровато согнувшейся фигурой в маске мультяшного кролика. Терпение коллекционера лопнуло.
– Что пропало?
– Вроде ничего.
– В жизни не поверю. Устроить такой фейерверк, проникнуть в музей и ничего не взять?
Осетровский влетел в музейный зал. На первый взгляд все экспонаты действительно были на месте.
Он обошел витрины с монетами и наметанным глазом разглядел, что одна выглядит не так.
Это была витрина с монетами недолго просуществовавшего государства Маньчжоу-Го.
Осетровский склонился над витриной и увидел на месте одной из монет значок «Победителю ежегодного смотра-конкурса художественной самодеятельности животноводческого колхоза «Красная свиноматка».
Пропавшая монета не представляла большой исторической или художественной ценности и в музее оказалась главным образом благодаря необычному дизайну. Однако вор отвлек охрану и каким-то образом перехитрил электронную систему безопасности только для того, чтобы украсть одну эту монету.
В этом же зале лежали ценные античные монеты, но он их не тронул. Это было непонятно, и собственное непонимание тревожило Осетровского больше, чем кража. Неужели он чего-то не знал об этой монете? Может, в ней есть какой-то дефект, который делает ее необычайно ценной?
Когда Осетровский чего-то не понимал, он начинал подозревать, что его облапошили. Когда он убеждался, что его облапошили, он приходил в неописуемую ярость. Эту ярость просто необходимо было сейчас на ком-нибудь сорвать.
В этот неподходящий момент в музее появился отставной майор Прохор Кузьмич Ноздреватый.
Прохор Кузьмич приехал забрать собак с дежурства, однако на боевом посту застал только Фору. Лоры не было. Зато был владелец музея Осетровский, и он рвал и метал.
– Где моя собака? – Отставной майор окинул присутствующих командирским взглядом.
– Твоя собака? – переспросил Осетровский подозрительно тихо. – Так это я должен сторожить твоих собак? А я-то, дурак доверчивый, думал, что плачу, и заметь, немало плачу, за то, чтобы твои собаки сторожили мой музей. Твои дурацкие собаки упустили вора, который украл самый ценный экспонат! Ты теперь со мной вовек не рассчитаешься!