Разговор у нас будет длинный.
Сталин поднялся с дивана, вскочил и Вышинский.
– А вы сидите! Сидите! – остановил его Сталин. – Вы мой гость, я здесь хозяин, мне и командовать. А вы пока подумайте над тем, как нам изменить положение с кадрами. И в самое кратчайшее время…
Сталин подошел к своему рабочему столу, склонился над ним, произнес:
– Товарищ Поскребышев! Попросите принести нам чаю. Ну и… чего-нибудь еще.
Вернувшись к дивану, но не садясь, спросил:
– Ну и как? Надумали?
– Это очень сложный вопрос, товарищ Сталин. Его с кондачка не решить.
– Это понятно, – кивнул головой Сталин. И вдруг, склонив голову набок, заговорил мягким тоном: – Я очень хорошо помню, как в камере предварительного заключения один молодой человек мечтал о том времени, когда все люди станут совсем другими: добрыми, грамотными, снисходительными к невинным слабостям ближнего. Тогда, помнится, этот молодой человек полагал, что со временем отпадет надобность в полиции, тюрьмах, в мерах принуждения. Признаться, я с некоторым скептицизмом слушал эти мечтания. Вы, что же, продолжаете стоять на этой точке зрения?
– Нет, товарищ Сталин. Уже не стою. Однако полагаю, что правосудие, наказывая преступника, должно иметь в виду нечто подобное. А именно: исправление человека, возвращение его обществу совсем в другом качестве.
– Ну, капитана буксира уже не вернешь ни в каком качестве, – усмехнулся Сталин. – Мечтать не вредно. Но, сталкиваясь с реальностью, надо иметь холодную голову и поступать в соответствии с практической необходимостью.
– Совершенно с вами согласен, товарищ Сталин… – начал было Вышинский, но Сталин остановил его движением руки.
– Вам в своей практической работе в качестве прокурора разве не приходило в голову, что в этом вопросе мы как бы топчемся на одном месте?
– Приходило, товарищ Сталин, – заволновался Вышинский, опасаясь, что Сталин не даст ему высказаться. – Иногда сталкиваешься с такими бюрократическими завалами, пробраться через которые очень трудно. А подчас и невозможно. Дело, на мой взгляд, в том, что старые кадры не поспевают за стремительностью процессов, совершающихся в нашей стране. А не поспевают они потому, что отстали от времени и технически, и теоретически. Тут нужны скорости аэропланов, а они все еще не слезли с телеги. К этому следует добавить несовершенство наших законов, в которых много лазеек для всяких проныр. По-моему, все разрешится в течение ближайших десяти-пятнадцати лет, когда им на смену придет образованная молодежь…
– Десяти-пятнадцати лет… – качнул головой Сталин и, повернувшись, медленно двинулся к двери. Там постоял, вернулся к дивану, спросил: – А вы уверены, что мы за эти десять-пятнадцать лет получим то, что нам необходимо? Не забывайте, товарищ Вышинский, что старые кадры постоянно оказывают разлагающее влияние на молодых специалистов, еще не окрепших морально и идеологически. Они не дают им развернуться,