Сколько ещё до милиции топать?
– Минуты три. – Малышев поёжился. Пронизывающий, ледяной ветер неприятно забирался под ворот шинели.
– Вот и замечательно. Расскажи мне за эти три минуты, так сказать, вкратце, что у вас происходило в самые первые дни со дня «Ч». То есть, со второго марта.
Ретроспектива. 02 марта, 1969 года.
Телефонный звонок застал Проклова врасплох. Воскресенье. За полдень. И кто, интересно, мог им заинтересоваться в такой день и в такой час?
Виктор сорвался с дивана, кинулся к аппарату. Звонили из управления. Сообщение потрясло лаконичностью и бескомпромиссностью:
– Срочный сбор! За вами выслана машина!
Проклов стремительно прошёл к одёжному шкафу, натянул галифе, китель, надел шинель, перепоясался портупеей. А мысль всё время сверлила в мозгу: что могло произойти? Что случилось, что собирают всех? А, может, не всех, а только его? Но, вроде, по его направлению все дела находились в надлежащем порядке. Буквально, в пятницу, на «летучке», докладывал о проделанной работе. Даже отдал отчёт в рукописном виде. Может, что-то не учёл? Или, не дай бог, пропустил? Тогда «боров», – чуть не вслух выругался лейтенант, – точно меня со всеми потрохами сожрёт.
Машина прибыла через двадцать минут. В ней, к удивлению Проклова уже находились капитан Еремчук, из «особого отдела», капитан Скворцов, из второго, и старший лейтенант Козлов, из пятого, отдела секретной связи, или попросту говоря «секретки».
– Что случилось? – Проклов втиснулся на заднем сиденье, прижав Еремчука к Скворцову.
– А хрен его знает. – Тот раздражённо выдернул из под тела лейтенанта полу шинели. – Хотел со своими сегодня на каток сходить. Пацаны с утра коньки точили. А тут…
У Еремчука подрастало трое мальчишек, мал, мала меньше. Он в них души не чаял.
– Успеешь сводить. Каток на «Динамо» до двадцати двух работает. А сегодня не успеешь, так время ещё есть. – Проклов подул на заиндевевшее окно, в результате чего получил обзор в виде маленького кружочка. Теперь он мог рассмотреть, как мимо медленно проплывали невысокие, деревянные одноэтажные дома, возле которых местная детвора каталась на санках и коньках. – Холода ещё недели две стоять будут. Так что лёд не растает.
– Ну да, лёд то не растает. Только в следующее воскресенье моё дежурство.
– Подменю.
На лице Еремчука мелькнула улыбка:
– Ты и так сколько раз подменял…
– Господи! Одним больше – одним меньше. Боря, – Проклов обратился к Скорцову, – а тебе ничего не передавали? По какой причине явка?
Тот мотнул головой:
– Понятия не имею! – и скосил взгляд на впереди сидящего Козлова. Проклов понял, и тут же отреагировал:
– Вот ёлки… Жаль. Хоть бы знать, до вечера вернёмся, али как? Николай, чего молчишь? Вернёмся? Или нет?
Козлов не оборачиваясь, отрицательно мотнул головой. Мол, не знает. «Врёт, – уверенно подумал лейтенант. – Не