Ну, я и послал его, куда подале. Он ещё пуще орать начал. Пришлось вытолкать в шею.
– Что кричал?
– Не помню. Что-то о предательстве и мести. Вёл себя, как ревнивая баба.
Слишком много говорит, моментально отметил Озеровский, скорее всего, врёт. Однако, складно, видно готовился.
– После вы встречались с Канегиссером? Хотя бы мельком?
– Нет. – Уверенно ответил помощник комиссара внутренних дел.
Вторично врёт. – Тут же сделал зарубку в памяти следователь. – Старик – лифтёр утверждает, Канегиссер общался с ним в день смерти Урицкого. Причём, не просто общался: убийца поинтересовался, когда прибудет комиссар? И Иоселевич ему ответил. Если бы промеж них была ссора, как утверждает помощник, то никакого бы диалога в тот день не состоялось.
– Понятно. Александр Соломонович, а что вам известно о гражданине Свиридове Степане Фёдоровиче?
Озеровский задал вопрос наобум, просто так, пока обдумывал иной ход. Но именно этот вопрос, как понял следователь, испугал помощника комиссара более всего.
Густые ресницы секретаря за стёклами очков несколько раз испуганно моргнули:
– Простите, о ком?
– Об инженере – путейщике, что проживает в «толстовском доме».
– Не знаю, о ком речь. А кто это?
– Друг гражданина Канегиссера. Ничего о нём не слышали?
– Нет.
– Ну и ладненько. – Всё, сказал сам себе Озеровский, я на верном пути. Больше допрашивать нет смысла. Я знаю главное. – Как говорится, пора и честь знать.
Аристарх Викентьевич встал, протянул руку:
– Простите, что потревожил. Но такова служба. Кто-кто, а вы-то знаете, как у нас происходит.
Александр Соломонович протянул руку в ответ. Та оказалось до противного мокрой и липкой.
Спускаясь по лестнице, следователь мысленно попытался «закрыть логическую цепочку». Однако, из того ничего не вышло.
Иоселевич близко знаком с новым дружком Канегиссера, рассуждал Озеровский. И тот дружок, Свиридов, вдруг, неожиданно, устремляется в Москву, прям перед покушением на Ленина. Одновременно, тут, в Петербурге, происходит покушение на Урицкого, в котором, вполне возможно, принимают активное участие служащие комиссариата и Петросовета. Но это пока допуск. Теперь Иоселевич. Мог он руководить операцией по убийству Урицкого? – Аристарх Викентьевич на секунду замер на ступеньке. – Ответ отрицательный. Иоселевич не та фигура, чтобы разработать такой широкомасштабный план. Скорее всего, он исполнитель. Но тогда кто стоит за заговором? Петросовет? ПетроЧК? А, может, еврейская община? Почему община? Да потому, что в этом деле многое завязано на евреях, раз. Второе, Урицкий, в последнее время, тесно контактировал с синагогой. Зачем? Для чего? Особенно, если учесть, что убийца – еврей, убитый – еврей, Иоселевич тоже еврей. И расстрелянный по приказу еврея Урицкого Перельцвеёг тоже еврей. Прям, какая-то еврейская карусель получается.
Александр