откровенный испуг. Даже знаю, что они думают: а не займет ли этот новенький мое место? Бред.
Смотрю прямо перед собой и, выпрямив спину, иду за Коэном в его отсек.
Только во взгляде Кесседи не вижу ни удивления, ни опасения. Он явно в курсе, зачем я главарю. Его лицо равнодушное, без толики заинтересованности.
Коэн в комнате один, восседает на трехногом табурете, как и в первую нашу аудиенцию. Пару секунд раздумываю, не усесться ли мне снова на пол, но остаюсь стоять. Кто знает, вдруг придется защищаться.
– Я наблюдал за тобой, – говорит главарь без предисловий, после чего делает паузу, оценивая мою реакцию. Молчу, прямо смотрю на него, не делаю лишних движений. – Не каждый на твоем месте стал бы трудиться на черной работе и не жаловаться.
Что это? Комплимент?
– Мне не привыкать, – отвечаю коротко. Что он знает о черновой работе? Это в последний год на заводе мне жилось более-менее терпимо.
Но Коэн будто не слышит моей реплики, его речь заготовлена заранее:
– Например, Филипп взвыл через два дня и попросил достойное его дело, – кто бы сомневался, – ты продержался две недели. Знаю, про инцидент с обливанием, – продолжает. – Думал, ты придешь жаловаться.
– А если бы пришел? – интересуюсь.
Коэн разводит руками. Император на троне – ни дать, ни взять.
– Я наказал бы зачинщика, – не спрашиваю как, но «его императорское величество» само спешит нести просвещение в массы: – облил бы самого и выставил на мороз, – в глазах Коэна опасный блеск, не дающий посчитать, что он преувеличивает или шутит. – Хотя, – он снова делает театральную паузу, изображая, что раздумывает. Какой талант пропадает! – Я могу сделать это прямо сейчас. Хоть ты и новенький, условия для всех равны. Выпад против тебя – это открытое оспаривание моего решения. Ты знаешь, чья это была идея?
– Не знаю, – отвечаю спокойно. Откуда мне знать? Да, я догадываюсь, что это придумка Фила, но у меня нет ни малейших доказательств. И искать их не собираюсь.
– Защищаешь? – щурится главарь.
Пожимаю плечом:
– Детская шалость, не более. Какая разница, кто придумал.
– Ты считаешь себя умнее остальных, – делает вывод Коэн, и не могу сказать, что он неверен. С самомнением у меня все в порядке
Не отвечаю. Не думаю, что это утверждение требует ответа.
– Я думал подождать еще, – признается главарь, – но Кесс уверен, что ты готов, а его мнению я склонен верить, – вот как. Неожиданно. Кто бы знал, что Кесседи даст обо мне положительный отзыв. – Как думаешь, чем мы занимаемся?
Вопрос с подвохом?
– Грабите богатых и отдаете бедным?
– Почти, – щерится Коэн, – только мы никому ничего не отдаем.
– В Нижнем мире нет богатых, – рискую.
Но Коэн спокоен.
– И тут ты прав. И в том, что умнее остальных тоже, – второй комплимент за разговор. Чуть приподнимаю брови, но молчу. – Богатые друзья у меня тоже есть, – почти не дышу, – но сейчас не об этом, – черт! – Чтобы