портрете была изображена девочка в белой блузке и с большим белым бантом в волосах. Мы обошли комнаты, залы, дошли до спальни на втором этаже. Я откинул одеяло и прилег, проверяя мягкость кровати.
– По размеру раза в три больше того, что мы видели раньше, а по цене то же самое! – сказал я, уже предполагая, что вполне можно остановиться на этом варианте.
Маргарет тоже захотелось полежать в огромной, поистине королевской кровати под балдахином:
– Я никогда раньше не видела такой постели, – призналась она.
– Она в твоем распоряжении, – сказал я. Девушка скинула туфли и залезла под одеяло:
– Как хорошо, – сказала она, свернувшись калачиком на противоположном от меня конце большой кровати, и прикрывая глаза. Поскольку мы довольно долго ездили на велосипедах, и был уже поздний час, она, уставшая после работы, вскоре, разомлев в спокойно тишине, задремала.
Решив, что по Маргарет можно как по кошечке судить о качестве жилья, я тихонько спустился вниз, где заметил большой белый телефон, и, позвонив в нашу гостиницу, сказал, что нашел виллу, которую собираюсь арендовать…
Глава 2
Она
Никогда в жизни я так крепко не спала. Когда я проснулась, солнце уже встало, но я совершенно не понимала: где я?
– Привет, соня, – сказал Жанна, когда я, плохо соображая, спустилась вниз и зашла в кухню. Она была в шикарном розовом, длинном, до самого пола шелковом халате. Эта красавица аристократка очень мила, улыбчива, приветлива, но я – сама не знаю почему – очень боюсь ее. У меня просто все внутри холодеет от нее, и ее инвалида мужа. Он всегда сидел на террасе у озера, прикрыв глаза и как бы посапывая, но я была почти уверена, что он только делает вид, что дремлет, старый шпион, а сам зыркает своим глазом из-под насупленных бровей. Они часто болтали с дядей про войну, у них были две основные темы для разговоров: война и готовка, и не понятно, что из этого он любил делать больше, убивать или стряпать.
Оказалось, что на часах всего полшестого утра, а Жанна была свежая, словно не спала вовсе. Она сделала мне кофе, потом осмотрела меня, моя одежда немного помялась в кровати и она деловито предложила мне, пока я пью кофе, погладить мою рубашку и юбку:
– А знаешь, я тебе подарю трусики, какой у тебя размер, – предложила она, подняв палец, словно для нее это была грандиозная, сногсшибательная идея.
Жорж и его брат еще спали. Как оказалось, Марсаны переехали, связавшись с риелтором, и вызвав такси, вскоре после того, как я заснула в этой проклятой кровати под балдахином.
– Спасибо, не надо, – попыталась я отказаться, но она меня обезоружила, сообщив с милой гримаской:
– Они мне маловаты, а тебе будут в самый раз.
Она принесла мне халат и заставила переодеться. Вскоре проснулся и вышел из своей комнаты чуткий Жорж. Он, в отличие от своей матери, был сонный, помятый, но такой же веселый как она, рот до ушей.
– Выши дети почему-то совершенно на вас не похожи, – заметила