Собрал, отредактировал и даже кое-чего придумал – Геннадий Бачериков
Одесский анекдот – это то, что одессит слышал еще вчера, а приезжий поймет только завтра.
Для некоторых – не обижайтесь, это не про вас, это про соседей!
А
– Алло! Я туда попал?
– Нет, вы попали не туда. Вас послать куда надо?
– Абрам, я купила шелк, чтобы пошить тебе новый галстук!
– А зачем так много?
– Ничего, из остатков я пошью себе новое платье.
– Аркаша, не пойму, почему все кричат: «Паваротти – талант! Ах, какой голос!» Он же фальшивит и картавит.
– А ты что, был на его концерте?
– Да, нет, мне вчера Моня напел.
– Абрам Моисеевич! Вы знаете, я нашел новый способ разбогатеть!
– Очень хорошо! Но у меня вы уже занимали!
Абрамович во время визита в Израиль кладет записку в щель Стены Плача.
Голос из стены: «У меня столько нет!»
– Абрамчик, а ты не боишься меня, когда я без косметики?
– Розочка, таки, если уж быть до конца честным, то я тебя и с косметикой побаиваюсь.
– А вы не могли бы мне одолжить небольшую сумку денег?
– Таки да, Лева! Вот, бери, это сумочка дочкиной куклы, мне для хорошего человека рубля не жалко!
– Адик, дорогой, а как получилось, что ты в меня влюбился?
– Вот видишь, Сарочка, это и тебя удивляет!
– Алло! Семёна Марковича можно?
– Его нет, он вышел. А что ему передать?
– Передайте ему, пожалуйста, 200 гривен.
Акция в одесской поликлинике: пройдите без бахил и получите от уборщицы направление к хирургу без очереди.
– Аркаша, надо быть добрее к людям. Вот мне звонит вчера в час ночи Кацнельсон: видите ли он вернулся из Лондона! Я взял и обматерил его, а потом подумал и позвонил в 5 утра, шобы извиниться.
Б
Бабу Люсю в банке просят расписаться на чеке. Она растерялась:
– Так я ведь не знаю, как…
– Письма пИшете? Вот и подпишите, как письмо всегда подписываете.
– Ну это-то давайте, подпишу, – согласилась она и вывела на чеке: «Целую вас, дорогие, соскучилась, ваша баба Люся».
Банк в Одессе. Служащий, открыв окошко кассы:
– Желаете что-нибудь?
Рабинович (очень дружелюбно):
– Всех благ!
– Беня, ты еще не забыл, что должен мне 300 гривен?
– Шо вы, Семён Маркович, до конца жизни помнить буду!
Береженого бог бережет, – подумал Сема, когда во время подписи в загсе в его авторучке кончилась паста.
– Боря, я таки вам скажу, что если сразу найти красивую женщину, то на водке можно и сэкономить!
Брежнев Косыгину: – Сколько у нас евреев? – Где-то 2—2, 5 миллиона. – А сколько уедет, если начнем выпускать? – Миллионов 10—15.
Было сразу видно, что резюме Яше Лейбману помогала писать мама, так как в графе «Недостатки» значилось «Плохо кушает»…
– Бэлла Львовна, слышала за ваше горе… Правда, шо ваш Боря нашел себе любовницу…
– Да шоб он сдох вместе с нею! Вон у Сёмы Шнеерзона любовница – и кормит его, и поит, и обстирывает, и подарки дарит. А наша совсем безрукая, только деньги из семьи тянет!
В
В армии солдаты роют окопы.
– Рабинович! Зачем копать так глубоко? Вы же не увидите неприятеля!
– А вы думаете мне так интересно на него смотреть?
В военкомате на медкомиссии:
– Лейбман!
– Я!
– Подойди… спусти трусы… повернись… нагнись. Годен!
– А шо, вы это мне в лицо не могли сказать?!
В одесской библиотеке:
– У вас есть роман «Мужчина – повелитель женщин!»?
Библиотекарь:
– Фантастику не держим…
В аэропорту таможенник спрашивает старого еврея
– Ну, и откуда прибыли?
– Шо вы, какие прибыли?! Одни убытки!
В Иерусалиме:
– И шо Ви кладёте в эту стену?
– Таки записочки Богу!
– Ну и шо Ви там написали?
– Буду не скоро, Ваш Моня!
В Одессе, на Дерибасовской:
– Товарищ еврей, который час?
– Если вы через штаны и кальсоны увидели, что я еврей, то посмотрите сквозь жилетный карман на часы.
В одесский