оглядела стрекотавшую на пишущей машинке секретаршу: белая блузка с маленьким вишнево-красным значком, черная юбка, в меру короткая. Вроде, девушка как девушка, но неуловимо отличается от таких же, виденных в Италии. Потом поняла: избыток грима! Глаза были подведены излишне густо, помада на губах – слишком яркая. И маникюр тоже слишком яркий. Секретарша тоже бросила заинтересованный взгляд на посетительницу: почти не накрашена, брови не выщипаны, помада бледная… Но деловой костюм – ого-го, настоящий Карден, сразу видно! Чистый лён! И изумруды в ушах нехилые. Но самую большую зависть вызвал парик посетительницы: из натуральных волос! В Москве такой нипочем не достать…
«Наверное, спит со своим боссом! На зарплату, даже в загранице, такое не купишь!»
Такое, значит, сделала умозаключение простая советская девушка-комсомолка.
Приоткрылась дверь, выглянул референт и пригласил итальянцев войти.
В огромном кабинете их встретил улыбкой грузный немолодой человек с холеным лицом. Поинтересовавшись с помощью референта, не желают ли дорогие гости кофе, чаю или ещё чего-нибудь, нажал кнопку и секретарша принесла на подносе кофе и коньяк. Лючия удивилась: коньяк, с утра? Костанцо пояснил шопотом, что это есть знак особого гостеприимства.
Приступили к переговорам. Костанцо, умело оперируя цифрами, соглашался на требуемый объём поставок, но просил принять во внимание немалые накладные расходы. Замминистра, выслушав перевод, кивал, и предлагал вывозить продукцию в советских вагонах, что значительно уменьшало транспортные расходы. Пунктов было много, поэтому согласование всех вопросов заняло около двух часов. Всё это время Лючия складывала, умножала и делила цифры на портативном калькуляторе. Наконец, принципиальная договоренность была достигнута. Но, тем не менее, сумма, запрашиваемая Костанцо, была значительно больше, чем предлагаемая замминистром. Вот, вроде, всё правильно, дебет сходится с кредитом, а замочек не отпирается! Лючия была обескуражена: неужели всё зря? Но Костанцо, глядя замминистру прямо в глаза, сказал:
– Прежде, чем синьор примет окончательное решение, я хотел бы привести ещё один, веский аргумент. Не соблаговолит ли синьор референт принести минеральной воды «Боржоми» похолоднее?
Лючия снова удивилась: зачем посылать за водой референта-переводчика? Достаточно, ведь, дать команду секретарше!
Референт, тем не менее, сразу же вышел из кабинета. Костанцо достал из портфеля толстый незаклеенный конверт и положил его на стол. Замминиста заглянул в него и переложил в ящик стола. На лице его расцвела майской розой улыбка, украшенная четырьмя золотыми зубами.
«И у этого золотые зубы! Неужели тут керамику не ставят?» – подивилась Лючия, не знавшая, что в Советском Союзе золотые зубы символизируют зажиточность носящего их человека.
Вернулся референт с двумя запотевшими бутылками минералки.
– Я думаю, мы можем принять ваши условия, синьор Каррера, –