особу, она близко дружит с дочерью Коки, и тусовка зовет ее – Мари.
– Здравствуй, Ваня, – нежным голоском пропела Марина и протянула мне тонкую, надушенную лапку.
Соблюдая светские правила, я приложился к ручке.
Марина, дочь вполне успешных родителей-актеров, долгое время казалась мне типично светской дамочкой. В свое время ее мать подсуетилась и выдала дщерь замуж за крайне ей неподходящего, по общему мнению, мужчину, простого химика с отвратительным, на взгляд тусовки, именем Герасим. Очень хорошо помню, какую гримаску скорчила Николетта, получив приглашение на свадьбу, которую играли в скромном кафе. Жених оказался с принципами и не захотел устраивать торжество на средства тестя.
Местные кумушки, в полном составе прибежавшие на бракосочетание, взахлеб обсуждали скромное угощение и свекровь Марины, полную тетку с «химией» на голове. А Кока и Люка после двадцатого «горько» поспорили на энное количество долларов. Первая утверждала, что брак просуществует полгода, вторая отводила ему срок – месяц. Но ошиблись обе.
Неожиданно жизнь Марины сложилась счастливо, а после перестройки лапотный Герасим, к общему удивлению, вдруг занялся лекарствами. Вроде он сначала просто торговал ими, потом открыл производство, подробностей я не знаю, только у Марины появилась хорошая одежда, красивая машина и загородный особняк. Арапова родила двоих детей, сначала мальчика Костю, которому сейчас уже исполнилось двадцать два, и девочку Аню, ей, если не ошибаюсь, года на два меньше.
Детьми занималась сначала нянька, потом гувернантки и репетиторы. К слову сказать, ребята выросли хорошими, послушными, не доставляли родителям хлопот.
Костя хотел после окончания школы пойти в театральный вуз, наверное, в нем проснулись гены бабушки и дедушки, но Герасим категорично заявил:
– Нет. Лицедейство не профессия для мужчины.
Пришлось Косте учить иностранные языки. С Аней отец оказался не так строг, когда дочь в девятом классе завела разговор об учебе в ГИТИСе, он спокойно кивнул и пообещал:
– Давай, старайся, наймем нужных репетиторов.
Костик, присутствовавший при беседе, раздраженно воскликнул:
– Ага! Вот оно как! Мне, значит, нельзя, а Аньке можно?
Герасим взглянул на сына.
– Именно так! Она баба, выйдет замуж, займется хозяйством, а ты мужик, тебе жену и детей содержать!
– У нас семейный бизнес есть, – некстати высказался Костя.
Отец нахмурился.
– Это мое дело, умирать я пока не собираюсь и мальчика-мажора дома иметь не хочу. Мне, кстати, никто не помогал, и тебе придется самому пробиваться.
Марина в отношения отца с детьми не вмешивалась, она не работала, жила в свое удовольствие, носилась по магазинам и салонам красоты, ездила в Милан за одеждой, в Париж за косметикой и отдыхала на море по пять-шесть раз в году. В ее хорошенькой головке не задерживалось никаких мыслей, кроме тех, что были связаны с нарядами и украшениями. Иногда Мари приходила на суаре, затеянные Николеттой, пару раз она приводила