стало доходить. Дело в том, что, выражаясь старинным высоким стилем, стрела Амура ещё не поражала её, и она не имела сердечного друга, хотя, конечно замечала, как вывихивают себе шеи мужчины, глядя ей вслед. Об отношениях же между женщинами она слышала… краем уха, но в суть не вдавалась, даже забыла, как это называется: лебснийская… нет… лембийская, что ли, любовь?
– Не хочу! – отрезала она и отодвинулась.
Глаза Верочки наполнились слезами:
– Ты меня не любишь! Злая!
Вскочив, она, не одеваясь, убежала в дом. Обалдело глядя ей вслед, Тоня осталась сидеть, собирая смятенные мысли и чувства в кучку. Немного погодя она встала, собрала раскиданную одежду, мимоходом позавидовав на подругин югославский лифчик, и повернулась, чтобы уйти. Но…
Петька Кутырин, по прозвищу Маркушка, весь покраснев от возбуждения, таращился сквозь щель в заборе. Он зашел со стороны леса, и бассейн был виден отлично. От подсмотренных девичьих игр у него аж ноги ослабели. Левая рука самостоятельно нырнула в карман штанов и, помимо его воли, ритмично двигалась там.
Петька в этом году закончил вспомогательную школу-восьмилетку. Сын алкоголички и тысячи отцов, уродливый, но крепко сшитый, он даже в школе для умственно отсталых умудрился остаться на второй год трижды: в шестом, седьмом и восьмом классе. Диагноз у него был такой: олигофрения в степени дебильности. Но для армии медкомиссия признала его годным, ибо был он сильным и здоровым физически! Призыв уже шел, и через неделю должны были забрить. Но пока Маркушка оттягивался: шарил по дачам, тибря, что плохо лежит, дрался, пил дешевое вино или одеколон (а что? Вкусно и душисто!).
Эту дачу он высматривал уже третий день: богатая хоромина, явно торгаши живут, а значит, пусть поделятся богачеством! Богатство он представлял как полный карман трёшек, или стол, уставленный жратвой и напитками: белым и красным, сиречь водкой и портвейном.
Когда черненькая вскочила и убежала, Маркушка содрогнулся, перевел дух и вытащил руку из кармана. Рука была мокрая и липкая. Обтер об штаны. Белобрысая девка все ещё сидела на досках голяком. Такой шанс упустить нельзя! Быстро подтянувшись, он перекинул тело через забор.
Тоня увидела перед собой невысокого плотного парня с кривыми ногами. Низкий прыщавый лоб, маленькие тусклые глазки, отвисшая слюнявая нижняя губа, обнажающая редкие дегенеративные зубы, скошенный подбородок – всё это вызвало в ней мгновенное отвращение. И звериный запах месяцами немытого тела, от которого к горлу подкатил ком тошноты! Она слабо вскрикнула. Парень, гнусно осклабясь, приказал:
– Ложись, с-сучка!
В правой руке у него был большой складной нож. Тоня попятилась, поскользнулась на мокрых досках и упала навзничь. Урод довольно ухмыльнулся и левой рукой расстегнул штаны, вынув из них нечто, похожее на большую сырую сардельку. Тоня зажмурилась и выставила перед собой руки… Хотелось, чтоб страшный нож исчез!
«Щас